Секс по алфавиту

the-glory-days

Ну вот опять, подумал Эдвард. Десять лет назад было так легко ответить на этот вопрос, но сейчас он заставил Эдварда задуматься.

– Итак? – подгонял его Эммет, но Эдвард по-прежнему молчал.

– Я не знаю, что сказать.

– Нет, ты знаешь, Эдвард. Всегда знал. Ты любишь ее. Ты влюблен в Беллу.

– Я люблю Беллу. Я влюблен в Беллу, - повторил он, как бы пробуя на вкус эти слова.

– Я знаю, - ответил Эммет так, будто это был самый очевидный факт на свете, и снова Эдвард повторил в трубку эти слова.

– Я люблю Беллу. Я влюблен в Беллу.

–

Ну наконец до тебя дошло. Самое время. Мне пора, Эдвард. Поговорим, когда ты вернешься, - Эммет попрощался, но Эдвард был словно оглушен и не заметил, как тот повесил трубку.

– Я люблю Беллу, - повторил он пустому гостиничному номеру. – Я влюблен в Беллу, - бормотал он как мантру.

Стряхнув с себя этот ступор, Эдвард начал писать Белле смс.

Доброе утро, красавица.

11 есть, осталось еще 15

Написав это, он почувствовал боль в груди. Осталось всего пятнадцать букв, и что потом?

Пока он ждал от нее ответа, который пришел только через два часа, он размышлял об одном.

Когда, черт возьми, он влюбился в Изабеллу Свон?

Когда он влюбился в свою лучшую подругу?

И почему не понял этого раньше?

***

Глава 23

После телефонного разговора с Эмметом Эдвард решил просто остаться в своем номере и посмотреть телевизор. У него было какое-то странное настроение, и все из-за Эммета, который вечно совал нос в чужие дела. Но он не знал, может ли на самом деле сердиться на своего брата. Хоть Эммет практически вытянул эти слова из него, на подсознательном уровне Эдвард уже знал, что влюблен в Беллу.

Ночь в парке была тому доказательством. Он чувствовал это тогда, черт, он даже сказал это, хоть и не полностью осознавал. Как же так получилось…Он понятия не имел, но это все же случилось. Он знал, что произнес эти слова, но пренебрежительно отнесся к этому как к случайности, которая сорвалась у него с языка во время оргазма. Это не редкость, когда во время секса говорят «я люблю тебя», но Эдвард сейчас понимал, что его слова были искренними.

Глядя в тот миг, сейчас он понимал, что уже тогда был влюблен в Беллу. Тогда, на детской площадке, это было подобно удару. Он смотрел в ее глаза, пока ее тело дрожало под ним, и лунный свет отбрасывал тени деревьев на ее щеки. Тогда эти три слова нечаянно сорвались с губ, но сейчас, сейчас, они стали более реальными. Более значимыми.

– Я люблю Беллу Свон, - сказал он пустому номеру отеля

Теперь эти слова звучали по-другому. Более весомо. Словно они приобрели смысл.

Эдвард не понимал, что произошло, но весь день, пока он пытался смотреть фильмы и забыть о разговоре с Эмметом, его мысли возвращались к Белле. Даже когда ему позвонил босс и стал очень настойчиво приглашать его на ужин, Эдвард отказался под предлогом того, что он болен.

Единственное, что он сделал за весь день, так это забрал у консьержа ожерелье от Тиффани, которое заказал в Интернете. Это было простое ожерелье, не слишком дорогое, но невероятно символичное. По крайней мере, ему так казалось.

Ожерелье было сделано из белого золото; это был кулон из знаменитой серии ключей Тиффани –

ключик с инкрустированным бриллиантами сердечком наверху. Хоть Эдвард и думал, что это банально, он не мог признать, что ключик, лежавший в голубой бархатной коробочке, был очень красив. Он не смог сдержать улыбку при мысли о том, как это ожерелье будет смотреться на алебастровой шее Беллы, и как будут переливаться бриллианты на фоне ее кожи.

Он собирался подарить Белле это ожерелье даже несмотря на то, что был уверен: она станет жаловаться и скажет, что ему не нужно было ничего покупать ей. Но он знал, что не смотря ни на что, подарок ей понравится.

К сожалению, она и не догадается о символичности этого ключа с сердечком и о том, как тяжело ему будет дарить ей эту подвеску.

В конце концов, Эдвард забылся беспокойным сном, который то и дело прерывался возникающими мыслями о раннем полете домой. Впервые за многие годы он нервничал из-за того, что возвращался домой; возвращался домой к своей лучшей подруге Белле…к своей лучшей подруге, в которую он был влюблен.

Этой ночью ему снился сон о том, как он с порога заключил ее в объятия и признался ей в любви. Он грезил, что она улыбнется и скажет ему, что чувствует то же самое, а потом они наконец поцелуются и займутся любовью.

Когда он через пару часов проснулся, чтобы проверить, собраны ли все вещи, то понял, что это был всего лишь сон, вызванный тем, что его воображение сорвалось с цепи. Собрав чемодан, Эдвард спустился вниз к стойке ресепшена, чтобы сдать ключи от номера.

Когда он распрощался с не в меру кокетливой администраторшей, то присоединился к мистеру Остену, который стоял возле входа в ожидании такси. Эдвард нервничал, но постарался отодвинуть в сторону свои страхи, когда мистер Остен поздоровался с ним и рассыпался во вполне заслуженных похвалах.

– Доброе утро, Эдвард.

– Доброе утро, мистер Остен, - ответил он, пытаясь успокоиться и одновременно сдержать зевок, готовый вырваться наружу.

– Как твое самочувствие? Лучше? – спроси мистер Остен, и Эдвард кивнул. Он едва не забыл, что соврал насчет болезни.

– Да, сэр. Наверное, я съел что-то не то вчера.

– Такое случается и с лучшими из нас, - усмехнулся мистер Остен, и они вместе с Эдвардом пошли к такси, которое словил для них швейцар.

Когда водитель закрыл багажник, мистер Остен вручил Эдварду огромную стопку бумаг. Она была такой же толщины, как тетради, которыми Эдвард пользовался в колледже.

– Что это, мистер Остен? – спросил он, взвешивая пачку бумаги на правой руке.

– Это, мой дорогой мальчик, контракт с Adidas. Мистер Дэсслер был очень сильно впечатлен твоей презентацией и тем, как ты держался. Он также упомянул, что у тебя великое будущие в мире рекламы. Я не могу с ним не согласиться.

– Спасибо, сэр, - поблагодарил его Эдвард и слегка улыбнулся, заметив десятизначную сумму контракта.

– Не за что, Эдвард. Ты очень ценный сотрудник для нашей компании. Мы с мистером Майерсом обсуждали это на днях. Возможно, мы сделаем тебя партнером в скором будущем.