Секс по алфавиту

the-glory-days

– Такая резвая, - самодовольно ухмыльнулся Эдвард, становясь перед ней.

– Может быть. Но не я одна, особенно если учесть, что ты практически сорвал с себя штаны, - игриво парировала она, и Эдвард застонал, когда ее пальчики пробрались к мускулам на его бедрах, образовывавшим заманчивую букву V, и пробежались по очертаниям мышц.

– Мокрые джинсы на бедрах это не очень приятно. Трение, скажу тебе, это не очень весело, - объявил он, и Белла расхохоталась.

– Прекрати смеяться, - шутливо надулся он, притягивая

ее ближе к себе.

– Ничего не могу с собой поделать, - защищалась она. – Ты всегда можешь заставить меня смеяться.

– Приму это как комплимент, - прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее и прижаться к ее бедрам своими.

– Не думаю, что нам стоит заниматься этим на машине, - заметила Белла, когда он стал стягивать с себя боксеры.

– Почему нет? – проворчал он, покрывая поцелуями ее ключицу.

– Кто-нибудь может увидеть нас, - простонала она в свою защиту, и Эдвард усмехнулся ее нелепой попытке остановить его.

– Ты хотела сделать это на земле!

– Это ты положил меня на землю.

– Да, но ты все равно хотела заняться этим на земле.

– Я знаю, но сейчас мне не очень хочется делать это здесь, - сердито глянула на него Белла, и Эдвард повесил голову.

– Ладно, - смиренно согласился он, снова натягивая на себя мокрое нижнее белье и отстраняясь от Беллы. Он делал все, что возможно, чтобы показать Белле, что он сердиться: он преувеличенно надул губы и принялся подбрасывать песок ногами, с которых он так и не успел снять носки. Это было не очень разумно, так как грязь еще лучше прилипла к намокшей материи.

– Это невыносимо, Эдвард, - простонала Белла, идя за ним, пока он ходил по пляжу, подбирая их одежду.

– Ну, тебе придется потерпеть, - захныкал он и подмигнул ей, показывая, что это просто спектакль.

– Какой ты злой! – фыркнула она, когда они подошли к багажнику ее машины, чтобы сложить туда мокрую одежду.

– Подожди! – воскликнула она, вытаскивая из багажника несколько пластиковых пакетов, в которые можно было сложить мокрые вещи.

– Умно, - заметил Эдвард, снимая мокрое белье и носки и швыряя все это в пакет вместе с одеждой Беллы.

– Эдвард! – закричала Белла, когда он пошел к водительскому месту и завел двигатель.

– Что? – невинно спросил он, как будто не стоял голышом возле машины.

– Ты не поведешь машину к дому моего отца голышом! Что, если он на дежурстве и остановит нас? Как мы объясним ему все?

– Ну, - начал объяснять он, расхаживая вокруг машины. Его как будто не беспокоило то, что он голый в общественном месте. – Сначала мы объясним, как все это началось…ну, ты знаешь, годы подавленных чувств, наша игра, твоя попытка заняться сексом здесь…потом расскажем, как ты струсила и-, - начал объяснять он, но Белла прервала его.

– Затихни и накинь на себя что-нибудь, - воскликнула она, протягивая Эдварду нижнее белье, треники и футболку.

–

Ты собрала для меня вещи? – спросил он с удивлением в голосе.

– Конечно. Я бы не стала брать одежду только для себя. Это было бы подло.

– Как долго ты планировала все это? – задал он вопрос, пока одевался. Белла взяла для него даже пару носков и сухие кроссовки.

– С буквы S, - честно ответила она, и Эдвард сжал ее в объятиях. Он поцеловал ее в макушку и удовлетворенно вздохнул. Белла любила, когда он обнимал ее; не было на свете ничего лучше, чем ощущать вокруг себя его сильные руки. В такие моменты она чувствовала себя любимой и защищенной.

– Спасибо тебе, - прошептал Эдвард, и Белла вынырнула из тепла его рук, чтобы взглянуть на него.

– За что? – спросила она, и Эдвард откинул с ее глаз прилипшую ко лбу прядь волос.

– За то, что здесь ты создала новое воспоминание. Оно не заменит старое, но теперь именно сегодняшний день будет всплывать в памяти, когда я буду думать об этом месте.

– Пожалуйста, - тихонько пропищала она, роняя голову на грудь.

– Какой же я везунчик, - словно размышляя, сказал он, и Белла озадаченно уставилась на него.

– О чем ты говоришь?

– О тебе, - ответил Эдвард. – Я говорю о тебе. Я самый счастливый сукин сын на всей планете Земля, потому что ты есть в моей жизни. Любой мужчина убил бы ради того, чтобы быть на моем месте сейчас.

– Эдвард-

– Не смей! – прервал он Беллу. – Ты знаешь, что это правда. Ты потрясающая, Белла Свон, всегда была такой. Я влюбился в тебя, когда нам было четыре года, и был слишком тупым, чтобы осознать это раньше. Мне так повезло, что ты до сих пор есть в моей жизни.

– Эдвард, - прошептала Белла и снова нырнула в его распростертые объятия. Она крепко сжала его в объятиях, так же, как и он ее, и улыбнулась ему в грудь. Его слова тронули ее. Никто никогда не говорил ей ничего подобного.

Ни один мужчина не говорил ей, что любит ее и что она совершенна. Ни один мужчина не мог заставить ее почувствовать себя красивой. Ни один мужчина не мог заставить ее смеяться, когда она плакала или заставить улыбнуться, когда она злилась.

Кроме Эдварда.

Он был единственным исключением.

Он заставил ее улыбаться и смеяться. Заставил чувствовать себя красивой.

Заставил поверить, будто она действительно важна.

– Я так боялась, что эта игра…той ночью, когда ты вернулся из Нью-Йорка…- начала Белла, пытаясь собрать воедино путающиеся мысли, - я боялась, что мы все испортим.

– Но мы не испортили, поэтому нечего больше бояться, - заверил он ее, хотя в его глазах промелькнуло какое-то отстраненное выражение. Он что-то скрывал от нее на протяжении уже нескольких недель. Что бы Эдвард ни утаивал, это было что-то значительное, и по какой-то причине он не хотел говорить об этом ей.