Сексуальная жизнь
Шрифт:
Я обратилась к Доменике, которая, понимающе блеснув глазами, проигнорировала обмен любезностями между мной и Лукой. Она показала мне, с чем нужно помочь в ее подготовке огромного количества блюд: пасты, домашнего соуса в чистых стеклянных банках, какого-то блюда с тушеной курицей и жареным красным перцем, овощами на пару... слишком уж много еды, информации и названий. Глядя на то количество еды, которое мы готовили, я задала себе вопрос: сколько же братьев и сестер у Луки?
Когда приготовления начали близиться к концу, Доменика вручила мне стопку тарелок и целую кучу видавших виды столовых приборов, все из
Возможно, у меня случилась небольшая паническая атака, когда я раскладывала столовые приборы. Я имела одну сестру, и у нее было двое детей. Гарри - единственный ребенок. Даже если моя и его семья соберутся вместе, то будет всего десять человек. Я попыталась представить двадцать одного человека за одним столом, и все из одной семьи. Двадцать одного.
Во что я вляпалась, приехав сюда?
Я слышала голоса в кухне, все возбужденно тараторили по-итальянски. Несколько мужских, несколько женских и хаотичный взрыв детских голосов. Из всеобщего бормотания я выделила медовый голос Луки и почувствовала облегчение при мысли о том, что он будет со мной. Но... серьезно? Двадцать один человек? Я никогда не была в такой толпе, если не считать вечеринок в колледже или учебных занятий. Но семейное сборище? И ведь были даже не праздники, насколько я знала. Обычное воскресенье в июне.
Я взяла себя в руки и расставила свечи, которые нашла в буфете, - огромные белые сальные свечи в замысловатых серебряных подсвечниках. В буфете также была стопка льняных салфеток, а также десятки всевозможных стаканов, по большей части винных бокалов разных размеров. Не зная, что еще делать, я расставила винные бокалы как придется.
Я услышала шаги за спиной, повернулась и почувствовала руки Луки вокруг себя. Его губы коснулись моей челюсти, шеи и горла, прежде чем вернуться к подбородку и, наконец, губ. Его руки скользили по моим бокам вверх и вниз, накрывая мои ягодицы и прижимая мое тело к своему. Я позволила себе расслабиться, пытаясь черпать силы из его размеренного сердцебиения и грации.
– У тебя так быстро бьется сердце, - прошептал Лука.
– Ты ведь не боишься?
Я кивнула:
– Лука, тут двадцать одно место. Это все только твои братья и сестры и их дети?
Лука кивнул.
– Тут так много людей. Я не... моя семья маленькая, и мы нечасто собираемся вместе. И я только что встретила тебя, и...
– Делайла, пожалуйста, тебе надо успокоиться. Мы просто семья. Я никогда не думал, что нас много, но я понимаю твою тревогу. Моя семья добрая. Ты им понравишься. Я обещаю, ты почувствуешь себя дома. Все мои братья и сестры говорят по-английски, и большая часть их детей тоже. Все будет в порядке.
– Лука посмотрел на стол.
– Ты очень хорошо все накрыла. Маме понравится.
– Я не уверена насчет стаканов. Они вроде как одинаковые, так что я...
– Все хорошо. Это просто сосуды для напитков. Нечего беспокоиться.
– Он потянул меня на кухню.
– Просто будь самой собой, моя прекрасная. Все будет в порядке.
Похоже, мы приехали незадолго до прибытия всех остальных. Кухня, до этого казавшаяся
Лука взял меня за руку, когда мы входили. Такой жест весьма явно обозначал природу наших взаимоотношений; я думала вырвать ладонь, но поняла, что мне нужно сжимать его пальцы, чтобы быть уверенной в себе. Я могла пережить этот вечер только вместе с ним.
Симпатичный мальчик лет шести-семи с непослушными черными волосами и большими карими глазами остановился напротив нас:
– Ты девушка дяди Луки?
– спросил он с неприкрытым любопытством.
Я замерла и несколько раз моргнула. Так ли это? Я решила ответить самым простым образом.
Не успел Лука ответить, как я ответила по-английски:
– Да, я его девушка.
– Я попыталась переключиться на итальянский.
– Как тебя зовут? Меня зовут Делайла.
– Делайла? Мне нравится твое имя. А я Бенито. Ты американка?
– Казалось, он стремился похвастать своим английским.
– Скажи, а в ванной комнате у тебя есть телевизор?
Я попыталась скрыть удивление в своем взгляде.
– Эм, нет, у меня телевизор только в гостиной.
Я отогнала прочь мысли о том, что теперь у меня вообще не было ни телевизора, ни гостиной.
– А почему у тебя рыжие волосы? Однажды я повстречал леди с рыжими волосами. Она была ирландка. Толстая и старая. А ты молодая и милая, твои волосы не такого рыжего оттенка, как ее. У нее были ярко-оранжевые волосы, как морковка. Можно я потрогаю твои локоны?
Лука потрепал мальчика по голове:
– Бенито, ты одна сплошная проблема. Оставь Делайлу в покое, - он перешел на итальянский, - и пойди поиграй с двоюродными братьями.
Я засмеялась.
– Да все нормально.
– Я присела и наклонила голову к нему.
Он потер прядь моих волос между пальцами, словно ждал, что рыжий цвет с них сойдет. Потом он засмеялся, потрепал меня по голове точно так же, как это сделал с ним Лука, и убежал. Я встала и пригладила волосы руками.
– Прошу прощения за него. Он сын моего брата и действительно настоящий непоседа, но ничего плохого сделать не хотел.
– Все в порядке. Он напоминает моего племянника в этом же возрасте. Любопытный и болтает все, что в голову взбредет.
– У тебя есть племянник?
– спросил Лука.
Я кивнула.
– И племянница. Они уже подростки. Люси и Реймонд.
И снова непрошеные мысли заполонили мою голову. Не думаю, что когда-нибудь снова смогу говорить с моей сестрой. Если я увижу ее, то выйду из себя. А если увижу ее мужа, то расскажу, что эта шлюха изменяет ему, и тогда у него будет сердечный приступ, и это будет моя вина, так что, скорее всего я больше никогда не увижу своих племянников. Я подумала о светлых волосах Люси, ее волейбольной форме и футболках с Джастином Бибером, и о Раймонде с его жуткими футболками с принтами дет-метал групп, взъерошенными волосами и наушниками. Глаза защипало. Я часто заморгала и потерла глаза, делая вид, будто в них что-то попало.