Сексуальный папочка
Шрифт:
Это должно упростить мое сопротивление его чарам.
Должно.
Откидываясь на подушки на диване шоколадного цвета, я нажимаю на иконку сообщений на экране, чтобы найти одно от Харпер.
Харпер: Ну-у-у-у-у? Как все прошло? Ты встретилась с мистером Сексуальность?
Я улыбаюсь. В пятницу вечером я рассказала Харпер все о том, что произошло в такси, и что это было похоже на то, будто стена между нами рухнула, а затем выросла снова, когда он отверг меня.
Эбби:
Я вставляю смайлик лисы, прищурившей глаза и сжавшей губы. А затем отправляю еще одно сообщение.
Эбби: Подруга, разве у меня не самые лучшие смайлики в мире?
Харпер: Так и есть . Но, как ты думаешь, он понял, что твое лицо было серьезным?
Я обдумываю ее вопрос. Сегодня утром Саймон сделал все возможное, чтобы быть приветливым и следовать моим указаниям притворяться, что между нами ничего не произошло.
Эбби: Думаю, мне нужно отдать ему должное за выполнение моей просьбы. Он был невозмутим.
Харпер: Ты же этого хотела?
Эбби: Ты же знаешь, я едва ли понимаю, чего хочу на самом деле.
Харпер: Не правда. Ты знаешь. И ты знаешь, что тебе нужно сделать.
Она имеет в виду совет, который дала мне, когда я затащила ее в дамскую комнату бильярдной.
— Скажи, что мне делать? — сказала я, сжимая ее руку, отчаянно нуждаясь в поддержке. — Я без ума от него, и это так неправильно, но я хочу, чтобы это стало правильным.
Харпер сочувствующе улыбнулась, убирая выбившуюся прядь волос с моего лица.
— Ситуация сложная, и я не могу сказать тебе, что делать. Но, по крайней мере, ты должна попытаться с ним поговорить.
Разговор с ним о том, что я его хочу, будет очень неловким. Я содрогаюсь от одной мысли об этом. И я болтушка, так что это должно ясно показать, как сильно я боюсь выражать свои чувства.
Эбби: Вчера вечером мой рот был склеен суперклеем зелеными человечками. Думаю, теперь я не смогу поговорить с мистером Сексуальность.
Харпер: Трусиха. Угадай, что еще ты не сможешь сделать этим ртом? Например, поцеловать его. Как минимум.
Эбби: Ты — зло.
Харпер: Но ты любишь меня.
Эбби: Всегда
Отложив в сторону телефон, я достаю iPad и начинаю готовиться к завтрашнему уроку испанского. И прежде чем разбудить Хейден, я ищу фехтовальные клубы на Манхэттене, так как сегодня она сказала мне, что хочет попробовать этот вид спорта. Когда я звоню в один из клубов, инструктор говорит мне, что пять лет — слишком юный возраст для этого, но он может провести пробный урок, чтобы узнать, сможет ли Хейден быть достаточно сосредоточенной в ее возрасте. Я записываю ее на вводное занятие через несколько дней.
Затем бужу ее, и как только она окончательно просыпается, с легкостью побеждает меня в «Шутс энд ладерс», а затем я уничтожаю ее в «Сорри». После мы спускаемся на третий этаж в поисках Мэдисон, но оказывается, что ее нет дома. Я пишу няне Мэдисон, и она говорит, что они гуляют в парке и должны вернуться вечером. Я отвечаю ей смайликом лисы, поднимающей вверх большие пальцы. (Примеч. «Chutes and Ladders» и «Sorry» — настольные игры для детей от пяти лет).
Вернувшись наверх, я готовлю рис с зелеными бобами для Хейден, и когда она заканчивает есть, звук поворачивающегося в замке ключа заставляет мое сердце парить. Когда я оглядываюсь, чтобы встретиться с взглядом Саймона, мое сердце начинает биться так беспощадно быстро, что кажется, будто оно вот-вот выпрыгнет из груди.
Я хочу запереть свое тупое сердце в клетке.
С трудом сглотнув и махнув ему рукой, выдавливаю из себя простое приветствие, в то время как Хейден устанавливает новый мировой рекорд скоростного бега, мчась к нему и прыгая в его объятия. Он дарит ей самое крепкое объятие во вселенной и, черт возьми, от вида его сильных крепких рук, обернутых вокруг маленькой девочки, которая поклоняется ему, я просто таю, превращаясь в лужицу у его ног. Бабочки порхают у меня в животе, и я хочу сказать им успокоиться, но это такое замечательное чувство, что я позволяю себе насладиться им немного дольше.
— Расскажи мне о своем дне, — говорит он счастливым и бодрым голосом, когда опускает ее вниз.
Хейден говорит ему подождать всего одну малюсенькую секунду, чтобы она могла подарить ему кое-что, а затем бежит в свою комнату, чтобы, по-видимому, принести бамбуковое дерево.
Из кухни я присоединяюсь к разговору:
— Я записала ее на урок фехтования.
Уголки его губ приподнимаются в улыбке.
— Правда?
— Она сказала, что хочет попробовать. Я подумала, что будет здорово, если я все устрою. Я узнала о клубе и все такое. — Рассказываю ему все о клубе, и о том, что инструктор сказал, что она еще слишком мала. — Но она может сосредоточиться, если захочет, поэтому я думаю, что для нее это будет здорово.
Его улыбка становится шире.
— Спасибо тебе, Эбби. Я действительно ценю это.
— Я записала ее на ранний вечер, раз уж иногда ты освобождаешься пораньше, — продолжаю я со своего места на кухне. — И я знаю, что тебе нравится ходить с ней на первые занятия, когда она пробует что-то новое. Это рядом с твоим офисом.
Его улыбка становится еще шире.
— Это просто фантастика. Да, я с удовольствием пойду с ней. Спасибо еще раз, — говорит он, когда заходит на кухню. Саймон смотрит на меня, и время на мгновение останавливается. Я хочу сказать ему, что не могу притворяться, что это очень тяжело, особенно в эту самую секунду, когда он так чертовски красив в своих черных брюках и синей рубашке с закатанными манжетами, демонстрирующими его предплечья.