Сексуальный переворот в Оушн-Сити
Шрифт:
Глава 7
Нэнси опять почудились шум и женские крики.
– Лео, – попыталась она остановить Глюкмана. – Там стучат!
Но Лео уже слишком глубоко вошел в роль.
– Киска, это раскаты грома!… Шторм усиливается, – он был уверен, что сможет удержать девушку на борту своей посудины.
– Да нет же! – Нэнси с трудом столкнула его в сторону. – Там действительно стучат!!!
Она соскочила со стола, выключила музыку и постаралась как можно быстрее привести себя в порядок. Глюкман тоже натянул брюки и с кислой
– В чем дело, Джонни? – спросил он у Колхейна, пытающегося закрыть лицо носовым платком.
– Черт его знает, – откликнулся тот. – У мэра дверь ходуном ходит и оттуда несет, как из сортира!
В подтверждение этих слов со стороны кабинета Николса раздался громкий стук и накатилась волна отвратительной вони. В тот же момент из-за спины Глюкмана выскочила Нэнси и стремглав бросилась туда, откуда слышался шум.
– Мэр не забыл про спецэффекты! – зло заметил Маккейн, когда они с Фонтенбло вышли в коридор и немного отдышались. Вдова еще крепче прижала болонку к груди.
– Боже, у меня до сих пор кружится голова, – пожаловалась она и поцеловала лохматую мордочку собаки. – Крошка, я так за тебя переживала!
Остальные участники заседания тоже имели неважный вид и, очутившись в относительно безопасном месте, пытались поскорее прийти в себя после недавнего происшествия.
Мэр вышел из кабинета последним, и Нэнси тут же закрыла за ним дверь.
– Что здесь произошло? – спросила она, стараясь дышать как можно реже.
– Какие-то болваны подбросили дымовую шашку, – вяло откликнулся Николс. – Мы чуть не задохнулись!
– Ужасный мир! – на всякий случай посетовала Нэнси, но мэр уже ее не слушал.
Заметив, что кто-то из членов Совета направился к лестнице, он с завидной резвостью бросился на перехват.
– Стойте! – крикнул мэр, забегая вперед. – Случившееся лишний раз доказывает, что мы на верном пути. Вспомните о бомбах, брошенных в пастора Кинга!
– И что вы предлагаете? – нервно откликнулась вдова, которой не терпелось поскорее выбраться на улицу.
– Голосуйте за проект! – прямо заявил Николс. – Скажите «да» – и, клянусь, завтра вы проснетесь другими людьми!
То, что произошло в следующую минуту, не смогло бы привидеться мэру даже в самом фантастическом сне: Патси Фонтенбло, ошалевшая от дурных запахов и излишней патетики Николса, взяла на себя роль его ангела-спасителя.
– Если наше спокойствие зависит лишь от этого, я голосую «за»! – торжественно заявила она и высоко подняла руку.
Присутствующие не сразу поняли, что произошло, но затем Гловер, а чуть позже и Лео Глюкман, тоже медленно подняли руки.
Дольше всех колебался Маккейн. Приняв, наконец, решение, он состроил идиотскую гримасу и тоже проголосовал за проект мэра.
– Феноменально… – пробормотал Николс, еще не до конца поверив в случившееся.
– Надеюсь, теперь я свободна? – саркастически вопросила Фонтенбло и, не дожидаясь ответа, устремилась к лестнице.
Вслед за ней исчезли Гловер и Глюкман с охранником. Остальные участники
– Невероятно, – бубнил ошеломленный Джонсон, записывая что-то в свой блокнот. – Даже Глюкман не устоял!
Находившаяся рядом Нэнси не без гордости заметила:
– Приятно, когда в победе есть и твоя заслуга!
Сэнди и Стэйси бросились обнимать Николса-старшего, который в конце концов осознал значимость происшедшего и теперь радовался, как ребенок.
– Грандиозно, па! – твердил Сэнди. – Мы победили!
Собравшийся было уйти Маккейн неожиданно вернулся с лестницы.
– Послушайте, Николс, – у него был очень мрачный вид. – Не пойму, какого черта я голосовал за этот идиотский план, но на вашем месте я давно бы отремонтировал кондиционеры… – отставной генерал повернулся, чтобы идти, но потом вспомнил что-то еще. – Да… и пожарная сигнализация у вас хреновая! – отрубил он и решительно направился к выходу.
– Спасибо, Джорджи! – крикнул ему вдогонку Николс, обнимая за плечи невестку и сына. – Ну что, ребята, – шепнул он. – Похоже, сегодня нам удалось сдвинуть с места гору Уитни? – и вся троица залилась счастливым смехом.
Подъехав к дому любовницы, Джонсон поставил машину на привычное место и направился к крыльцу.
– Между прочим, я уже собралась идти спать, – недовольно заявила Вёрджи, стоявшая у входной двери в легком ночном халатике.
– Извини, дорогая, заседание немного затянулось, – Джонсон начал оправдываться, еще не успев подняться на крыльцо. – И потом, мне ведь следовало связаться с редакцией! – он подскочил к ней и ласково поцеловал в шею.
– Чем от тебя пахнет? – подозрительно спросила девушка.
Джонсон улыбнулся:
– Врагами Николса.
– У него их так много? – Вёрджи, безопасности ради, прикрыла нос.
– Хватает, – подтвердил журналист и еще раз поцеловал любовницу. – Какие-то умники подкинули в его кабинет шашку с банановым ароматом. Получился маленький переполох, – он опять улыбнулся, вспомнив недавнее происшествие.
– Интересно, кому понадобилось срывать заседание?
– Это наверняка «зеленые», – уверенно заявил Джонсон. – Они уже два года добиваются закрытия консервной фабрики.
– Мысленно я с ними, – Вёрджи повернулась и пошла в дом. – Надеюсь, тебе хватит десяти минут, чтобы принять душ и добраться до моей кровати?
– Уложусь за пять! – отозвался Джонсон, уже успевший до половины расстегнуть свою рубаху.
В гостиницу приятели вернулись около полуночи голодные и злые. Камакин, наскоро нырнув под душ, взялся за изучение своего блокнота, в котором в течение дня тщательно отмечал все передвижения Глюкмана.
Что касается Эдика, то после ванны он облачился в ночной халат и основательно занялся своей куцей шевелюрой. Накануне Дьячкофф купил флакон с китайским средством для быстрого восстановления утраченных волос и сейчас намеревался испытать его действие на своей лысине.