Секта

Коверга Тимур Леонидович

Каждый ученик школы знал, что любой артефакт содержит нехитрое заклинание, которое на себя может провести сам практикующий, создав нужную мыслеформу, если найдет пять минут времени перед сном, чтобы помедитировать. Может и не сразу, но, сделав заклинание собственноручно, человек приобретет бесценный навык делать это себе и другим. К тому же, сама по себе медитация являлась основной практикой на пути духовного совершенствования и приобретения полезных навыков. Но ученикам не нужны были такие муки в то время, как артефакты стоили так дешево, а с первого раза сделать что-то подобное самому крайне сложно. К тому же назначение некоторых артефактов не носило самостоятельный характер. Были и такие, которые помогали входить в определенные состояния, если с ними медитировать, но и это предполагало некую домашнюю работу со стороны ученика, поэтому такие предметы после покупки чаще всего никогда не использовались. Ученики скупали такие артефакты тоннами, давая себе обещание применять их в работе. Но дело в лучших случаях ограничивалось несколькими попытками, а в основном эти предметы так ни разу и не доставались из артефактошных, после того, как попадали туда сразу же после приобретения. И мало кто из учеников задумывался, на какую сумму на самом

деле у него хранилось добра в ящике с этим мусором. А если кто-нибудь попытался бы посчитать, то оказалось бы, что через пару лет обучения на эту сумму можно было купить пускай дешевый, но новый автомобиль, или получить второе высшее образование, или съездить несколько раз отдохнуть с семьей на море, или наконец привести все зубы в порядок, или пройти курс омолаживающих процедур, или поправить здоровье. В общем, на эти деньги можно было решить половину тех проблем, для решения которых и покупались данные побрякушки. В принципе, ученики знали, что толку от артефактов мало и суммы в них вложены такие, что лучше не браться подсчитывать, чтобы не было обидно, и даже клялись себе никогда больше ничего не покупать. Тем более, инструктора особо и не скрывали, что это лишь подспорье в какой-то области, а вовсе не панацея, которую можно просто купить и ничего не делать самим, а просто лежать на диване и ждать, когда чудо произойдет само собой. Сам же основатель школы был в наивысшей степени гомеопатом в таком подходе. В деле продажи плацебо он достиг таких высот, что по праву мог слыть гомеопатом для гомеопатов. Мастер в свое время создал огромную индустрию по производству и продаже таких плацебо, хотя сам часто в открытую нелестно высказывался о дешевых артефактах, производимых во всех отделениях его эзотерической школы. Ему казалось удивительным, что находятся люди, которые продолжают верить в пользу, приносимую безделушками. Когда-то давно, как и большинство начинающих эзотериков, он зарабатывал на том, что сам производил подобный хлам. Поначалу особо не афишировалось, что гораздо полезнее не покупать артефакты, а тренироваться делать заклинания, которые в них заложены, собственными мозгами. Потом Мастер понял, что люди, даже зная это, хотят становиться счастливыми обладателями этих сувениров. В конце концов, он дошел до того, что, имея магазин изотерических товаров, заявлял, что нет никакого смысла покупать в нем что-либо, кроме необоснованного желания обладать предметами для ощущения причастности к миру сверхъестественного, а на самом деле для чувства превосходства над остальными людьми. Теперь не скрывалось, что сила артефактов состоит только в силе веры в их работоспособность. Для него самого было большим открытием, что даже после таких заявлений товары во всех отделениях его школы не только не переставали продаваться, но и наоборот, объем продаж постоянно неуклонно рос.

Василий в первый год обучения и сам ходил весь обвешанный амулетами для здоровья, денег, духовного роста, от сглаза, ну и от порчи конечно. То, что ни одного, ни другого, ни третьего у него не прибавлялось, Васю не останавливало от дальнейших покупок. Впрочем, как и то, что до него не было никому никакого дела и, соответственно, порчу на Васю наводить было незачем. Но ведь дела шли не важно, и он считал, что в этом наверняка кто-то был виноват; какой-то тайный недоброжелатель, который тратит на Васю свое время и днями и ночами колдует против него всякие гадости. Не могло же быть так, что у такого классного и удалого парня, как Василий, все везде не клеится, да еще и здоровье не очень по необъяснимым причинам. Васе ведь было всего сорок пять лет, а то, что он курил, выпивал, неправильно питался (от чего страдал ожирением), он в расчет почему-то не брал. Самому строить заклинания Василию было откровенно лень. Традиционной медицине он не доверял, а в свои плацебки не верил, так как изнутри знал, что они ничего не стоят. Поэтому ему оставалось только одно: потратить еще несколько сотен на амулет, который сам находит в организме все болезни и успешно справляется с ними. Можно, конечно, было помедитировать, используя дыхательную гимнастику, вычищая из себя все шлаки, но Вася был чертовски занят, и у него не было времени заниматься собственным организмом (и в особенности собственными мозгами), поэтому он предпочитал немного заплатить.

Впервые о том, что необходимо обуздать свой аппетит, Вася задумался, когда его артефактошная коробка оказалась переполнена и он решил переложить все в ящик побольше. Перебирая безделушки, он пытался вспомнить, когда и для каких целей приобретались эти вещи, а главное – сколько денег было выброшено на ветер. Он даже не помнил, для чего предназначалась половина вещей из коробки. Особую тоску вызывали запечатанные в упаковку артефакты, которыми он так ни разу и не воспользовался.

После того, как все вещи нашли новое пристанище в ящике шкафа, Вася решил постараться ограничить себя в покупке новых безделушек. Со временем у него даже получилось практически перестать тратиться на подобные приобретения, но не потому, что он больше не хотел обладать новыми покупками, а потому, что энергия, вложенная в производство данных предметов, казалась ему несоизмеримой с их стоимостью.

В одном из совместных путешествий по сибирским местам силы Василий с группой единомышленников видел, как их инструктор Авдей скупил в лавке местного краеведческого музея все имеющиеся в наличии дешевые сувениры, сделанные из природных материалов: что-то типа деревянных фигурок для ношения на шее. Каждая фигурка стоила как пакет молока, плюс за опт инструктор запросил небольшую скидку. Спустя час, во время общей групповой медитации, Вася видел, как инструктор держит всю горсть приобретенных сувениров в правой руке. Он знал, как заряжаются артефакты, ведь им даже на одном из занятий преподавали эту технологию. И ему стало интересно, под каким предлогом, когда и за какую стоимость уйдут все эти приобретения, а главное – найдутся ли ненормальные, которые захотят купить то, что покупалось и делалось на их глазах таким простым способом.

Когда инструктор заряжал эти статуэтки, он находился в определенном состоянии и пытался провести его на всю группу, смещая их точки сборки в аналогичную позицию. В принципе, никто никому не мешал взять в этот момент пустые носители в руки и самим себе их зарядить, к тому же некоторые ученики на самом деле так и сделали, потому как инструктора

всегда рекомендовали иметь с собой несколько «пустых болванок» на случай зарядки. Медитировали недолго, минуть десять. Потом, как обычно, минуть двадцать ученики делились с друг с другом и инструкторами своими ощущениями и видениями, возникшими во время практики. Деревянный Вася, как всегда, слушал эти рассказы с ухмылкой, удивляясь, какие больные фантазии вызывают в головах его одноклассников простые медитации и насколько всерьез эти бредни принимаются за реальную работу. А вечером того же дня Васю ждал экономический шок: оказалось, что деревяшечки, которые накануне в течении десяти минут собственноручно зарядил инструктор, выросли в цене в двадцать раз и разлетелись меньше чем за минуту. Вася понял, что по сравнению с этим втюхивать свои бестолковые таблетки всего в десять раз дороже себестоимости, – это детские игры. После чего он решил больше никогда не поддерживать столь варварскую, по его мнению, экономическую модель.

Саркофаг

Вася очень любил выездные практики, которые устраивали инструктора школы сдвига точки сборки. Он был востребованным врачом, поэтому сходить в отпуск ему удавалось крайне редко. На самом деле Вася просто никогда не умел планировать свою жизнь хотя бы на несколько месяцев вперед, поэтому получалось, что просто встать и по первому же желанию уехать отдыхать он действительно не мог, а заранее оповестить работодателя о желании отдохнуть было сложно, так как Вася даже не знал, что с ним произойдет завтра, не говоря уже о долгосрочных планах. Хотя на самом деле его жизнь была крайне однообразна и довольно предсказуема, и ничего особенного с ним никогда не происходило. А выездные практики в школе планировались минимум за три месяца, а в случае длительных туристических поездок за полгода. Поэтому, когда выбор шел извне, Васе было проще организоваться.

В поездках группа Василия старалась держаться вместе и проводить друг с другом в том числе и свободное время. Получался некий пионерский лагерь на выезде, за тем исключением, что все были взрослыми и могли себе позволить любое развлечение, не боясь порицания вожатых. Тем более, вожатые присутствовали только на занятиях, так что в остальное время можно было вести себя как вздумается. Не то, чтобы ученики дебоширили, все было вполне прилично, но в виду многочисленности компании, объединенной общими интересами, все проходило довольно весело. Они гуляли по ночам, посещали достопримечательности, сидели в кафе, организовывали различные игры типа «крокодила» прямо в фойе отеля. Так что Вася считал такое время препровождения вполне полноценным отдыхом и старался восполнить им недостаток впечатлений из-за редких отпусков.

Самой первой выездной практикой стало посещение «саркофага»: установки, которая находилась в Санкт-Петербурге в центральном отделении Мастера. Внешне агрегат действительно напоминал саркофаг, в каких хоронили египетских фараонов; правда, он был больше размером, чтобы человек, находящийся внутри, не чувствовал себя стесненно. Саркофаг служил некой зоной, экранированной от влияния внешнего мира, так как в подобной области проще производить изменения с энергетикой подопытного. Считалось, что в результате подобной изоляции ослабевает действие на человека различных социальных привязок и установок, которые фиксируют человека в том состоянии, в каком он находится большую часть времени. Пример таких фиксаций – это имя человека, его внешность, профессия, и даже то, что он передвигается на двух ногах. При такой ослабевшей фиксации оператору проще сместить точку сборки ученика в нужное для переживания определенного опыта положение. В качестве оператора выступала Алина (одна из первых учениц основателя школы, уже давно открывшей свое отделение, где в свое время оказались Авдей и Лана). Она воздействовала на человека, лежащего в саркофаге, через пластиковый шланг, который с одной стороны подсоединялся к шлему, одетому на ее голову, а другим концом уходил внутрь самой установки. Во время работы Алина сидела молча и неподвижно, ее задачей было создание мыслеформ, которые вводили ученика, лежащего внутри агрегата, в различные состояния. Во время практики у подопечного Алины могли возникать звуковые или визуальные галлюцинации, либо странные телесные ощущения. Бывало даже, что человек внутри «саркофага» начинал чувствовать запахи, которых на самом деле там не было. Ощущения были строго индивидуальными и заранее нельзя было предугадать, у кого какая будет реакция на одно и то же воздействие.

Поездки на саркофаг школа Авдея организовывала примерно каждые полгода для того, чтобы ученики могли ощутить на себе реальное смещение точки сборки в ту область, в которую они пытались сместить ее сами на регулярных занятиях в классе. По сути, ученики ехали на саркофаг за эталонными состояниями, чтобы потом иметь некий маяк для ориентира, когда они в очередной раз сами попытаются сместиться в ту же область.

В первой поездке Васиной группе предстояло сместиться в область, где особо сильно чувствуется энергия, излучаемая всеми живыми организмами на Земле. Взаимодействовать с этой энергией было необходимо в первую очередь для регулировки работы собственного организма. К тому же, считалось, что способность настраиваться на энергию жизни, была стартовым условием развития сверхчувствительности к другим энергиям.

Сдвиг точки сборки в область, где происходит сонастройка с энергией жизни, осуществлялась поэтапно за три дня работы. Каждый день ученики проводили внутри установки минут двадцать, в зависимости от степени запущенности организма и степени фиксации сознания за привычный образ мышления.

Первые два дня работы носили подготовительный характер. За них Алина выравнивала и выстраивала коконы учеников таким образом, чтобы максимально приспособить их к работе с жизненной энергией. Коконы учеников были сильно зашлакованы, энергетические нити людей, ведущих обыденный образ жизни, не были способны пропустить через себя (без вреда для здоровья хозяина) тот поток, который может хлынуть через них при правильном перемещении точки сборки. Поэтому основная работа Алины в первые два дня заключалась в чистке энергетики и перестраивании конфигурации тонких тел учеников. А в заключительный день оператор должен был вывести точку сборки ученика в максимально удачную для восприятия энергии жизни позицию и удержать ее там как можно дольше, чтобы ученик зафиксировал в своем сознании и теле все ощущения, получив таким образом опыт сонастройки в качестве эталона для воспоминания в последующих самостоятельных попытках смещения.

Конец ознакомительного фрагмента.