Селдом судит Селдома
Шрифт:
– А что важнее - сплетни или вечная юность?
– Да ведь юность эта - журавль в небе, а тут синица в руках профессорское жалованье, конверт каждую субботу, лекции, консультации, учебники, статьи... Ты поищи биолога, специалиста по жизни, не по отметкам в зачетной книжке.
Ищущий находит. Дик нашел и биолога.
Многие современники Дика считали, что герои в Англии повывелись. Некогда существовали - в эпохи рыцарей и пиратов, а к XX веку вымерли. В благоустроенном Лондоне есть только полисмены вместо рыцарей, а вместо мореплавателей пассажиры автобусов в ярких галстуках и пыльниках
Лайон Флайстинг был высок ростом, худ, моложав, носил полосатый галстук и невыразительный пыльник.
Был ли он пассажиром, судите сами.
Уже сложившимся человеком, опытным инженером, попал он на войну. Год провел на конвейере, где заготовляются трупы, проникся глубоким отвращением к смерти и с фронта привез идею: "Если бы смертельно раненных замораживать и хранить лет 50-100, со временем наука сумела бы вернуть им жизнь". Позже идея расширилась: холод приостанавливает жизненные процессы; тепло, электричество, химические вещества возбуждают. Нужно найти набор возбудителей - и жизнь возобновится, найти другой набор - и от старости двинется к молодости.
Больше пятнадцати лет Флайстинг искал этот набор возбудителей. Он бросил инженерное дело, отказался от заработков и хорошего места. Два года был без работы, без денег и без карточек (тогда в Англии продукты выдавали по карточкам - в обрез и впроголодь). Жена бросила его, не вытерпела полуголодной жизни. Без диплома нельзя было проникнуть в лабораторию,- Лайон за два года кончил экстерном колледж. Но ни в одном институте не искали возбудитель молодости, а свой институт Флайстинг организовать не мог - денег не хватило бы. С двумя дипломами он поступил уборщиком в лабораторию холода, тайком делал свои опыты по ночам. Тайна раскрылась, ночного исследователя выгнали. Опять куда-то устроился, пережег трансформатор. Уехал в Голландию, вернулся, уехал в Шотландию... Там и разыскал его Дик.
На задворках ветеринарной лечебницы, пропахшей скотным двором и креозотом, в крошечной комнатке, заставленной клетками с крысами и кроликами, долговязый блондин в белом халате с завязками на затылке, рассказывал сочувствующему слушателю свою одиссею.
– Статьи не печатают,- жаловался он.- Если печатают, вычеркивают о возвращении молодости... Даже странно, как будто сами не хотят жить дольше.
Дик, восхищенный, воскликнул:
– Теперь нам будет легче! Мы уже не одиноки. Соединим усилия. Все становится на свои места: искать надо, как возбуждать выключатель молодости.
Но, к удивлению его, даже к обиде, лицо инженера-ветеринара стало сухим и замкнутым.
– Я прочел ваш доклад,- сказал он строго.- Там есть верные мысли, но все это не ново. Я говорил об этом еще десять лет назад.
– О выключателе тоже?
– спросил Дик с испугом.
– А что выключатель? Это же литературное сравнение, не больше. На самом деде нет никакого выключателя. Тепло, холод, нервы, кровь регулируют процессы.
Нет, он отказывался принять Дика в долю. Он был героем-мучеником, но хотел быть единоличным владельцем мученического нимба, не соглашался потесниться на бронзовом пьедестале даже для продления своей жизни... даже для успеха дела.
Дик признавал в душе,
Что важнее - жизнь или авторитет?
Дик с усмешкой вспомнил свои наивные мечты. Он ожидал, что его встретят с восторгом, на руках будут носить, задаривать, благословлять, что за ним пойдут толпы энтузиастов. Ничего подобного, никаких толп! На борьбу со смертью никто не хочет тратить ни минуты и ни пенса. Наоборот, требуют еще приплаты. За что? За спасение собственной жизни; за спасение жизни своих детей.
"А ты бескорыстен ли?" - придирчиво спрашивал себя Дик. Да, он и сам мечтал о деньгах, славе и почете. Так он начал. А сейчас? Сейчас, пожалуй, он отдаст открытие даром (почти!), лишь бы оно попало в надежные руки. Слишком много души вложил в дело, и стало оно дороже души. Но другие не вкладывали души. Значит, когда идешь к человеку, думай: какую обещаешь приплату?
Что же он может обещать ученым? Тут труднее всего. Специалистам по шерсти, почкам и вакцинам он предлагает: "Оставь свою тему, займись моей!" Никто не соглашается, конечно.
Что же делать? Ждать, чтобы выросли ученые, для которых тема жизни и смерти будет их собственной? Сколько ждать? Нельзя ли найти людей, которые могут повлиять на ученых?
Дик имел в виду печать - журналистов.
На ловца и зверь бежит. В ресторанчике, где Дик пил кофе по утрам, сердобольная хозяйка указала ему на худого носатого человека, с большущими руками.
– Это Джинджер из "Геральда". Попробуйте познакомиться, может, он будет полезен вам.
Дик помедлил, разглядывая репортера. Что за человек? Лицо невыразительное, глазки оловянные, большущий нос клином. Руки - самое примечательное: длинные пальцы, цепкие, подвижные. Так и чувствуется - этот своего не упустит.
Дик подошел и сказал:
– Предлагаю сенсацию.
Оловянные глазки тупо смотрели в пивную кружку.
Голос невнятно пробормотал:
– Чушь.
Но пальцы сжались мгновенно: поймали. Держат. Ощупывают.
Дик понял: тут выслушают.
Он повествовал в рекламном тоне, подсказывая газетчику заголовки: "Вы согласны умирать?", "Приплата за вторую молодость", "Одиссея просителя", "Умоляю останьтесь юными!" Он заметил, что правая рука репортера соскользнула со стола, на колени лег блокнот.
– Что ж,- сказал Джинджер,- не сенсация, но материал для заметки на тысячу слов. Значит, вы дарите мне его, чтобы я вам сделал рекламу. В науке я ничего не смыслю, тут я не авторитет, но могу подать под таким соусом: среди всяких чудаков есть один, который изобретает бессмертие. "Его бизнес - вечная юность" - с такой шапкой может пройти. А биография у вас интересная? Читатель ценит людей с авантюрной биографией. Хорошо, если вы международный шпион, или торговец украденными девушками, или принц-изгнанник, или убийца-рецидивист...