Селедка под норковой шубой
Шрифт:
— Здоровы, — ответила Мариша. — Во всяком случае, болезненных стонов не слышно.
Минут через двадцать снова раздался звонок от Татьяны. На этот раз к телефону подошла Инна.
— Валентину стало немного лучше, — услышала она в трубке Татьянин голос. — Но врачи не понимают, что с ним было. Говорят, что на пищевое отравление не похоже.
— А со всеми остальными полный порядок, — сказала Инна. — Все спят. И никто на боль не жалуется.
— Ну и слава богу, — сказала Татьяна. — А Харита не звонила?
— Нет, — ответила Инна.
— А вы сами как?
— Мы
— Я вам еще позвоню, — сказала Татьяна и повесила трубку.
Телефонный звонок разбудил Костика, который остался ночевать в доме Татьяны.
— Кто звонил? — хмуро спросил он у подруг.
— Татьяна, — ответили подруги. — Врачи не понимают, что с Валентином. Говорят, что на пищевое отравление это не похоже.
— Эти мне врачи, они… — проворчал Костик и вдруг замолк.
— Что? — затормошили его подруги. — Что ты надумал?
Но Костик, не отвечая, помчался на кухню. Подруги последовали за ним.
— Где повар, который готовил ужин? — ворвавшись в абсолютно пустую кухню, завопил Костик.
— Он уже давно спит, — сказала Мариша. — День для всех был очень тяжелый. И вообще, зачем он тебе? Ты ответишь в конце концов?
— Где спит повар? — продолжал бушевать Костик.
— Откуда нам знать? — оскорбились подруги.
— Срочно! — кричал Костик. — Найдите мне его!
Но подругам не пришлось самим разыскивать повара. На вопли Костика в кухню и так начал собираться народ. В скором времени туда же пожаловал и повар, сонно протирая глаза и осведомляясь о причине тревоги. Ни по-русски, ни по-английски он не говорил. Пришлось разбудить Киру, которая владела как русским, так и греческим. С ее помощью Костик устроил повару допрос.
Главным образом его интересовало, что именно ел и пил за ужином Валентин. Повар принялся горячо жестикулировать руками, объясняя, что он не следит за тем, что именно и кто из гостей что ел. В его задачу входит приготовить еду, а на стол ее подают уже служанки. Тогда Костик переключился на служанок. Те тоже ничем не смогли ему помочь, лишь сказав, что Валентин пил и ел абсолютно то же самое, что и все остальные гости.
— Где его грязная посуда? — закричал Костик.
В ответ у служанок сделались лица, словно они беседуют с душевно больным человеком. Жалостливые и немного раздраженные.
— Посуда уже вся вымыта, — объяснила одна из служанок. — Мы ее вымыли сразу же после ужина.
Костик в сердцах заявил, что когда нужно, то ни от кого порядка не дождешься. А тут чистоплотность поперла сверх всякой меры.
— Что ты на них взъелся? — спросила Инна. — В чем ты их подозреваешь? Что Валентина отравили?
— А сама вдумайся! — вспылил Костик. — Сначала отравили Михаила, который едет свататься к Татьяне. А потом попадает в больницу мой друг, который тоже, между прочим, по вашему наущению, стал женихом Татьяны.
— Что ты плетешь?! — возмутилась Инна. — Среди тех, кто плыл на «Аристотеле», и тех, кто живет сейчас в доме Татьяны, нет ни одного…
И тут она замолкла.
— Ты что, считаешь, что это мы отравили Михаила, а потом и Валентина в придачу? — спросила она
— Я ничего не считаю, — сердился Костик. — Но я знаю одно: мой друг попал в больницу в то время, как все остальные, кто ужинал сегодня, спокойно улеглись спать, не испытывая ни малейшего недомогания.
— Тут ты все равно ничего уже не выяснишь, — сказала Мариша. — Звони в полицию, тому следователю, который занимается делом об отравлении Михаила. Уточни у него состав яда, который был подсыпан в вино Михаила, и мчись в больницу.
Костик так и сделал. К счастью, в полиции уже хорошо знали Костика и без лишних проволочек дали домашний телефон следователя Акритаса, который занимался делом Михаила. Тот спал. К телефону подошла супруга. Костику снова пришлось прибегнуть к помощи Киры, чтобы объяснить, чего он хочет. В конце концов следователь Акритас был разбужен, введен в курс дела и согласился приехать в больницу, захватив с собой папку с делом об убийстве Михаила.
— Мы поедем с тобой! — заявила Инна.
— Поехали, — кивнул Костик. — Все равно ведь не отвяжетесь. Кира, ты тоже поедешь с нами.
До больницы, где страдал бедный Валентин, они добрались всего за полчаса благодаря ежеминутным указаниям Татьяны, где именно нужно свернуть, а где развернуться, которые она давала Марише по сотовому, а та передавала Костику. Иногда, правда, с некоторым опозданием. И приходилось тормозить. Костик ворвался в палату реанимации, где лежал Валентин, и с облегчением убедился, что тот еще жив и даже дышит, хотя и слабо.
— Сейчас сюда приедет следователь Акритас, — сказал Костик другу.
— Зачем? — прошептал одними губами Валентин. — Ты считаешь… что меня хотели отравить… как и Михаила?
Но ответить Костику не удалось, потому что явился Акритас с бумагами под мышкой. И Костик немедленно потащил его и Киру к врачам.
— Какой ужас! — сказала Татьяна. — Что за рок меня преследует? Неужели они и в самом деле выяснят, что Валентина пытались отравить?
Подруги пожали плечами. А Инна обратилась к обмотанному проводками Валентину:
— Валентин, я хочу, чтобы ты заранее знал, что мы с Маришей против тебя лично ничего такого не замышляли. И против Михаила тоже. Ты же не думаешь, что мы настолько озверели, чтобы лить яд мужику только за то, что он немного поприставал к нам? Это что касается Михаила. А ты вообще наш друг. Зачем нам тебя травить?
— Чтобы, например, твой муж уж наверняка не узнал бы, что с вами приключилось в Афинах, — нашел в себе силы улыбнуться Валентин. — А вообще я от боли стал плохо соображать. И только сейчас случайно вспомнил, что ел, чего не ели остальные.
— И что же?! — воскликнули женщины хором.
— Верней, не ел, а выпил… вроде бы компот, но с орехами, — странным голосом сказал Валентин, виновато поглядев на Татьяну.
— Ну выпил, и что такого? — удивилась та.
— Мне принесла его твоя дочь, — ответил Валентин и умоляюще посмотрел на свою невесту. — Милая, клянусь, я не подозреваю твою дочь. Но просто это было единственное, чем мое вечернее меню отличалось от остальных. И после… мне стало плохо.