Селедка под норковой шубой
Шрифт:
— Минуточку, — остановил Татьяну Костик. — Так ты хочешь сказать, что в баночке, в которой должно было лежать любовное зелье, на самом деле была крысиная отрава?
— Ну да, — кивнула Татьяна.
— И Сима про это не знала? — уточнил Костик.
— Откуда же ей было знать? — удивилась Татьяна. — Я ей не говорила.
— И давно отрава лежит у тебя в доме?
— Около месяца, — наморщила лоб Татьяна. — Я не выкинула сразу остатки отравы, потому что думала, а вдруг какая-нибудь крыса уцелела… Но крысы больше не появлялись.
— Интересный поворот, — пробормотал Костик. — Отраву обычно хранят в недоступном для окружающих месте. И уж конечно, не на кухне.
— Но никто из прислуги к полочке, где стояли подарки Хариты, не притронулся бы ни за что в жизни. Все слуги опасаются Хариту. И уж конечно, не стали бы трогать ее подарки. Только я знала, что и в какой баночке лежит.
— А где ты купила отраву? — спросила Мариша. — В магазине?
— Первую дозу я купила в магазине, — кивнула Татьяна. — Но она на крыс — мертвому припарки. И по совету Хариты я пошла на базар и купила у одной ее знакомой женщины отраву собственного изготовления. И вот эта кустарная отрава подействовала просто феноменально. Крысы не просто сдохли, они исчезли из дома. И уже месяц не показываются.
— Кошмар! — заключил Костик. — Татьяна, ты хоть понимаешь, что чуть было не отправила на тот свет любимого человека?
— Понимаю, — понурившись, пролепетала Татьяна.
Харита тем временем разобралась с травами и начала толочь их в ступке, добавляя то одну, то другую травку и бормоча при этом что-то себе под нос.
— Сумасшедший дом, — заключил Костик, взглянув на Хариту. — Хорошо еще, что мы вовремя доставили Валентина в больницу.
И все облегченно вздохнули. Но не успел вылететь общий вздох, как Мариша открыла рот и произнесла:
— Хорошо, Валентину яд, сама того не ведая, подсыпала Сима. Но кто же отравил Михаила? Ведь ты, Костик, сказал, что отравили их одним и тем же ядом. Сима это сделать не могла. Ее на корабле не было. Она была в летнем лагере.
— Какого Михаила? — встряла в разговор Сима. — Михаил ведь это второе имя Валентина. Да, мама?
— Доченька, я тебе потом все объясню, — сказала Татьяна.
— Нет, — перебила ее Мариша. — Мне кажется, Татьяна, что сейчас самое время рассказать девочке, что к тебе ехал жениться совсем другой человек — Михаил. И его тоже отравили.
Услышав это, Сима прикрыла рот рукой и сделала огромные глаза.
— Сима! — строго воскликнула мать. — Ты что-то про это знаешь?
Сима молчала. Все остальные тоже выжидательно замолчали, за исключением Хариты, которая продолжала бубнить свои заклинания, не обращая внимания на окружающих.
— Сима, — повторила Татьяна.
— Мамочка, я помню, как ты травила этих крыс, — сказала Сима. — Я по тебе тогда соскучилась и приехала домой.
— Да, тебя в тот раз привез ваш шофер, — кивнула Татьяна.
— И я уже знала, что ты снова собираешься замуж, — продолжила Сима. — И,
— Взяла крысиной отравы! — воскликнул Костик.
— Но я же не знала! — расплакалась Сима. — Не знала, что это яд. Я думала, что это какое-то новое любовное зелье. И что его нужно срочно подсыпать маминому новому жениху, чтобы он полюбил маму. Я же не знала, что это яд.
— Никто тебя и не винит, — ответил ей Костик. — Не плачь! Но как тебе удалось проникнуть на «Аристотель»?
— А меня там и не было, — сквозь слезы сказала Сима. — Я дала этот порошок одной девочке, которая должна была плыть на «Аристотеле».
— Да, — кивнула Мариша. — Там было полно детей как раз в возрасте Симы. Их пригласил сын капитана корабля.
— Вот, — кивнула Сима. — А меня он не пригласил. Потому что учится в другой школе. И вообще, мы с ним не знакомы. А знакома я была только с одной девочкой из той компании, которая собиралась плыть на «Аристотеле». И из маминого письма я уже знала, что так называется корабль, на котором приплывет ее новый жених. Михаил Ферзев.
— Ты и фамилию запомнила! — воскликнула Мариша.
— Мама мне написала, как его зовут, — пожала плечами Сима. — Так что не трудно было запомнить! И когда я узнала, что моя подруга поплывет на том же корабле, что и мамин жених, то я решила помочь им полюбить друг друга. Поэтому и сказала моей подруге, что если на «Аристотеле» будет пассажир по имени Михаил Ферзев, то это мамин жених. И нужно найти возможность дать ему любовный порошок.
— И твоя подруга согласилась? — удивился Костик.
— Да, — кивнула Сима.
— Удивительно, — сказал Костик.
— Ничего удивительного, — возразила ему Мариша. — Я бы тоже согласилась помочь подруге.
— И я, — сказала Инна.
— И я тоже, — поддержала подруг Кира.
— А что тут такого — подсыпать любовное зелье в питье мужчине? — сказала Мариша. — Я сама этим занималась в молодости. Потом, правда, поняла, что пользы от этого почти никакой. Только трата времени, денег и разбитые надежды, что больней всего.
— Чем больше общаюсь с вами, женщины, тем больше радуюсь, что я холостяк, — сказал Костик. — Это же какое коварство!
— Да будет тебе! — небрежно отмахнулась Мариша.
Костик некоторое время помолчал, а потом спросил у Симы:
— И что, после того, как ты дала своей подруге порошок, ты с ней больше не связывалась? Ну, хотя бы для того, чтобы узнать, как подействовало зелье?
— Нет, — покачала головой Сима. — В лагере телефон есть только у начальника лагеря. А он его никому не дает. Так что я не могла позвонить своей подруге.
— Ну да, — кивнула Мариша. — И на «Аристотеле» связаться с землей можно только из капитанской рубки. А вряд ли твоя подруга помчалась бы к капитану, чтобы при нем доложить тебе, что жених твоей мамы отдал концы.