Селеста, бедная Селеста...

Матвеева Александра

— Светкина «шарашка» накрылась. Вместе с практикой и дипломом.

— Сделает на кафедре.

— Так она не заявлялась.

— Сходи к Кошелеву.

— Ходил.

— И что?

— Что, что? Нельзя иметь все сразу, — тоненькой фистулой передразнил Васька препода. — Либо ребенок, либо диплом.

— В каком смысле? — вяло удивилась я.

— В смысле академического.

— Поговори с Петуховым.

— Говорил. Он бы с дорогой душой, но ты ведь знаешь, у нас специфика.

Да уж, знаю. Васькин научный руководитель — Петухов, помимо преподавания, возглавляет фирму, разрабатывающую

банковские сети. Все его дипломники работают на этой самой фирме, пишут программы, внедряют их, получают деньги. Условия жесткие, балласт в виде кормящей Светланы невозможен.

Васька не переставая нудил, объясняя мне хорошо известные вещи:

— Петухов говорит: «Сейчас никак, поздно. А на будущий год я ей тему предусмотрю». Аль, ты ведь знаешь Светку. Она одна не доучится. Если сейчас бросит — все, кранты. Ты ведь знаешь, мы ее всей группой тянули.

— Не хнычь. Придумаем что-нибудь.

— Что? Даже если Пятачков разрешит, темы-то нет.

— Найдем. Я поговорю с Пятачковым.

— Хорошо бы! — обрадовался Васька и тут же принялся закреплять завоевания: — Аль, Светка каждый день ходить на работу не может. От силы два раза в неделю.

— Ладно. — Я была готова на любые уступки, лишь бы он отвязался.

— Ну, спасибо тебе. И еще...

— Что? — обреченно спросила я.

Оказалось, что, решив свою проблему, Васька вспомнил о проблемах окружающих, потому что, помявшись и посопев, выдавил:

— Я про Лешку...

— Что про Лешку? — вскинулась я. Значит, все-таки что-то знает.

— Аль, я не спрашиваю... Мне, знаешь, жалко. Я думал, в группе две пары будет. Ты прости. Я тебя расстроить не хотел.

— Ты меня не расстроил.

— Да? Тогда хорошо.

Я начала выбираться из-за стола, но тут парни всей гурьбой облепили мой стол, и мне пришлось снова шлепнуться на скамейку. Судя по их решительным лицам, они явились учинить мне разборку. Юрик набычил лобастую лысоватую голову и, глядя исподлобья, сурово спросил:

— Почему Лешка отчислился?

Они все ждали ответа и почему-то считали меня виноватой. В чем? Похоже, им известно больше, чем мне.

— Я не знаю, — искренне ответила я.

Они недоверчиво замычали и задвигались. Юрик сложил губы трубочкой:

— Ой ли?

Васька сделал попытку вступиться за меня.

— Парни, что вы к ней пристали? Может, она и вправду не знает? — неуверенно промямлил он и привстал со стула.

Стоящий за его спиной рыжий Борька Мельник сильно надавил на Васино плечо, усаживая заступника обратно.

Круг сужался. Я не понимала природу агрессии. Ну, отчислился Лешка, пошел в армию. В чем криминал? И в чем моя вина? Чего они хотят? Мне стало страшно.

Из-за спины Юрика протиснулся Коля Кротов.

— Отвяжитесь от нее, — велел он. — Алька не врет. Она ничего не знает. Леха сам так решил, понятно?

— Но почему? — растерянно протянул кто-то, и все снова уставились на меня. И стало понятно — то, что я приняла за агрессию, на самом деле растерянность и непонимание.

И не разборку затевали мальчишки, просто по привычке пришли ко мне за утешением.

— Аль, поговорить надо. — Коля Кротов шагнул мне навстречу и пошел рядом.

Вот только разговоров с Колей

Кротовым мне сегодня не хватает. Коля не самый близкий мой приятель. Правда, всегда находится поблизости, но это из-за Людки. Таскается за ней с первого курса. Сегодня Людки нет. Она поехала в деревню забирать Светочку от бабушки по папиной линии и задержалась.

Скорее всего о Людке и собирается говорить Коля.

Мы спустились в подземный переход, прошли сквозь его прохладный полумрак, поднялись по лестнице, не спеша миновали кинотеатр. У кинотеатра привычная тусовка — все наши студенты от первокурсника до дипломника собираются здесь, и место встречи изменить нельзя. Мелькают знакомые лица. Ответив на сотню приветствий и десять раз отклонив предложение «пойти пива попить», выходим на мою родную улицу.

Коля молчит. Уже виден мой дом. Коля молчит. Уж не собирается ли он зайти ко мне и поговорить по душам на кухне? В принципе нормальный вариант, много раз опробованный с неизменным успехом. Сядешь рядом, ощущая плечом плечо (а как же иначе в кухне размером два на два с четвертью метра?), попьешь чаю и, близко глядя в глаза, изольешь душу.

Ой, как же хочется смотреть в дружеские внимательные глаза и рассказывать, рассказывать, выплакивать боль, ждать и получать утешение.

Жаль, что я так мало знаю Колю. Ни в коем случае нельзя допустить посиделок на кухне. О чем бы он ни хотел со мной поговорить, его тема рано или поздно исчерпается, и тут я могу не справиться с искушением и выболтать свою тайну.

Господи, дай мне силы дойти до дома, дай силы не расплакаться, не выкрикнуть в Колино лицо свою беду. Леша, Лешенька, как ты мог?

Коля молчит.

— Коля, ты о чем хотел поговорить? О Люде?

— Нет, Я о Лешке.

Я молча слушала Колин рассказ. Слезы текли по щекам, я сглатывала их, стараясь не шмыгать носом. Коля деликатно делал вид, что не замечает.

— Мы с ребятами играли во дворе в волейбол. Маманя покричала мне с балкона, чтоб шел домой. Я думал, она ужинать зовет, кричу: «Потом. Я еще не хочу!» А она кричит: «Иди! К тебе приехали!» Я так удивился. Приехали. Ну, если б пришли, понятно. Там ребята или девчонки. А приехать вроде некому. Что-то я даже разволновался. Мы на пятом этаже живем. Лифта, понятно, никакого нет. Так я ласточкой взлетел, почти не запыхался.

Смотрю, а это Леха. Сидит у окошка за кухонным столом. Я еще больше удивился и обрадовался.

— Привет! — кричу. — Ты откуда взялся?

Я думал, он по каким делам в наших местах оказался, ну и зашел. Мне так приятно стало, что он обо мне вспомнил. Я мамане говорю:

— Мам, это Леша Истомин, мы с ним в одной группе учимся.

— Да уж мы познакомились! Вишь, сколько мне Леша гостинцев привез!

Я только тут внимание обратил, на столе чего только нет: конфеты, печенье, консервы какие-то... И что характерно, маманя этому всему радуется и прям одну за другой конфеты за щеку закладывает. Удивительное дело. Надо знать мою маму, какая она гордая и у чужого сроду крошки не возьмет. А с Лехой как со своим. На стол собирает, а сама смеется, шутит, вопросами сыплет про папу-маму. Лешка ей отвечает, а я прям рот раскрыл, как у них все ладно да по-родственному.