Селеста (=Ростки мёртвого мира)

Артемьев Роман Г.

С финансами тоже возникли проблемы. Диниры утекали, как вода сквозь пальцы, доходов почти не было, постоянно приходилось искать возможность заработать. Селесту настолько злила необходимость экономить, что она всерьез рассматривала мысль ограбить дом какого-нибудь важного чиновника. Если бы не опасение привлечь слишком сильное внимание «пауков» (которых обязательно занимаются расследованиями инцидентов такого рода), она давно влезла бы в чью-нибудь кубышку.

Хотя бы один вопрос удалось решить. Варек вчера согласился служить не-мертвым.

Мужчина

производил двоякое впечатление. Еще не старый, покрытый шрамами, одетый в грязную рубаху и просоленные штаны, он сидел, свесив руки, сгорбившись, на пороге общинного дома. Вся его поза выражала усталость. Здесь добрые люди согласились на время приютить его детей, пока он в очередной раз пытался безуспешно найти работу. Я могла бы принять его за совершенно отчаявшегося человека, если бы не наблюдала за ним предыдущую неделю. Этот человек не сломался. Дайте ему шанс, и он уцепится за него зубами, будет барахтаться изо всех сил, но не упустит его. И ради возможности выбраться из той нищеты, в которой оказалась его семья, он пойдет на все. Даже на сделку с вампиром.

Он даже не вздрогнул, когда я встала перед его лицом, только поднял голову.

– Тебе чего надо, девочка?

Я улыбнулась ему, продемонстрировав клыки. Мужчина сразу как-то подобрался, на лице появилось настороженное выражение. Проследив за его взглядом, я успокоила:

– Ничего с твоими детьми не случилось, не волнуйся.

– Что тебе нужно, упырь?

– Поговорить, Варек. Просто поговорить.

– О чем нам с тобой говорить? Хочешь крови – бери, все равно я сделать ничего не смогу. Моих только не трогай.

Признание слабости далось ему обреченно-просто, он понимал, что не в силах сопротивляться.

– Варек, рыбак из Трех Невест, во время Чумы потерял родителей, однако сумел перевезти остальную семью на Змеиный остров, где переждал самое опасное время. Затем пришел в Талею и поступил на службу к герцогу. Сначала все шло хорошо, но потом ты поссорился с Лашем, потерял работу, жена, брат и сын умерли. Последний год перебиваешься случайными заработками, дети голодают. Все правильно?

Человек молчал.

– Хочешь, скажу, что тебя ждет? Работы не найдешь, чиновники боятся гнева графа и стараются ему угодить. Можно, конечно, попробовать пойти в подручные к теневым заправилам, но я сомневаюсь, что тебя примут. Характер неподходящий. Ты ведь пытался? И тебя сдали. В следующий раз, когда поймают, штрафом не отделаешься. Отправишься вместе с детьми в деревни, или на рудник, кайлом махать. Как думаешь, долго ты на руднике проживешь? Или хочешь, я расскажу о том, как надсмотрщики обламывают строптивых… Неприятно слышать?

Мужчина разлепил пересохшие губы:

– К чему ты мне все это говоришь?

– Ты мне подходишь. У меня есть для тебя работа.

Варек усмехнулся:

– Что, приводить людей в засаду? Извини, я не убийца.

– Нет, мне нужен управляющий.

Услышать такое от упыря он не ожидал. Предложение поделиться кровью или просто укус в шею не произвели бы впечатления сильнее. Я принялась объяснять:

– Все предельно просто. Мне нужен человек, который станет следить за делами в мое отсутствие, и ты кажешься подходящим для

этой роли. С распределением обязанностей тоже никаких сложностей – я ставлю задачи, оставляя на твое усмотрение способы выполнения. Деньги, стабильность, свобода, независимость от власти. Согласись служить мне, и тебе не придется волноваться о судьбе дочерей. В противном случае их будущее незавидно.

Если сейчас он откажется, мне придется уйти, понеся серьезное поражение. Второй кандидатуры у меня нет. Восставший не может существовать вне человеческого общества, равно как не может находиться внутри, его удел скользить по границе. Иными словами, для того, чтобы нормально жить, недостаточно грабить прохожих в темных закоулках. Нам нужен постоянный источник дохода и связующее звено с миром живых, поэтому необходим человек, который может стать нашим «лицом» в глазах обычных людей. Я сильно рассчитывала на Варека. Неглупый, в меру честный, трудолюбивый, он казался подходящей кандидатурой.

– Что мне нужно будет делать? – с моих плеч упал камень. Целая гора.

– Как я уже сказала, мне нужен управляющий. Ты станешь официальным владельцем трактира, практически хозяином, я не буду контролировать, как ты ведешь дела, просто выплачивай определенную сумму денег в месяц. Кроме того, время от времени мы намерены питаться в твоем трактире. О, не пугайся, никто не будет носиться за посетителями с горящими глазами. Всего-то забрать немного крови у спящего, эти пьяницы ничего даже не заметят. Не в интересах нашего рода привлекать внимание. Еще на тебе сбор слухов, сплетен на интересующие нас темы. Возможно, наем некоторых людей от своего лица.

– Почему ты думаешь, что я не донесу?

– Потому, что тогда ты потеряешь все. Связи с чудовищем тебе не простят.

– Не волнуйся, Святейший, без товара не останешься – Селеста вновь переключила внимание на разговор. – Разве я когда-нибудь тебя подводила?

– Нет, нет, и в мыслях не держал! – замахал руками Факасий. – Только хотелось бы побыстрее. Чего зря людишек расстраивать, волновать? Они ведь от всей души за дело радеют!

У восставшей едва не вырвалось – «Не за всякое дело стоит радеть». Промолчала. Ссориться с толстяком нельзя, в ближайшем будущем его помощь необходима. Вместо этого она пообещала еще раз:

– Ты получишь товар настолько быстро, насколько возможно. Сама принесу.

– Ой, да зачем же утруждаться! Пошли кого из подручных, я давно их повидать хотел! Говорят, подруга твоя, Медея, сущий цветок, а паренек новенький, как его зовут… не помню…

Под неподвижным, пробирающим до костей взглядом упырицы Факасий съеживался на глазах, голос его звучал все тише и тише. По уму, следовало бы кричать, звать охрану на помощь, только горло от страха перехватило. Он успел отвыкнуть, притерпелся, забыл, почему люди бояться живых мертвецов, расслабился в излучаемом партнершей спокойствии. Нет, конечно, Святейший опасался Селесты, но с некоторых пор относился к ней как к обычному человеку, пусть и невероятно жестокому, хладнокровному. Перестал видеть в ней сверхъестественное существо, обманутый совместными делами и рациональным подходом к ним.