Семь атаманов и один судья
Шрифт:
В течение одной недели общественное мнение улицы, особенно женской половины, круто обернулось в пользу фронтового друга.
— Бывают же такие порядочные и благородные мужчины! — восклицала Тамарина мама. — Даже не верится!
Азамат, конечно, не стал рассказывать ей про одну странную черту гостя: он любил спать до полудня, а ночью, как он сам сознался, его мучила бессонница.
— Наследие проклятой фронтовой жизни, — объяснил он — Мы, разведчики, главным образом действовали под покровом ночи.
Однажды, все еще валяясь в постели, фронтовой друг сказал:
— Сходил бы, Азамат, за провизией куда-нибудь в центр. Тут поблизости я не обнаружил хорошей колбасы и сыра по три тридцать. Можешь купить и «Сайру», если не забудешь. Кстати, остается сдача. Это тебе на американский «Спартак». Говорят, хороший фильм.
Азамат охотно воспользовался сдачей, он давно уже не был в кино. Короче говоря, с тех пор, как утонул Большой Сабир. Фильм оказался длинным. Вернулся лишь часов в девять или уже в десятом.
— Где Самат? — спросил Азамат. Ему не терпелось рассказать про отважного Спартака.
Фронтовой друг, не переставая разглядывать потолок, лениво ответил:
— Самат не маленький. Куда он денется?
Все же Азамату показалось, что фронтовой друг порядком нервничает, чаще, чем обычно, смотрит на циферблат часов. С чего бы это?
«Придется идти искать братана, — решил про себя Азамат. — Кроме меня, как видно, никому он не нужен…»
Однако, взглянув в окно, ужаснулся. Над рекой стлался туман. Знал, что это не к добру. Туман сулит реке одно только несчастье.
Вот тревожно загудел один пароход. Второй ему ответил. Они теперь не дадут покоя до утра.
— Ложись спать, — посоветовал дядя Капитан. — Придет, куда денется! Все добрые люди вертаются домой. — Где, интересно, шляется в такую поздноту?
Мальчишке показалось, что в словах фронтового друга сквозит замешательство.
— Иногда Самат напускает на себя дурь. Опасаюсь, одним словом, за него. Слабый он у нас, — проговорил Азамат, твердо решив пойти на поиски.
Фронтовой друг зажал рот, культурно подавляя зевок. А сам нет-нет да взглянет на часы. Тоже как будто волновался.
— Не хочешь спать, так согрей чайник. Перед сном промочим себе горлышко. А чай завари погуще. По-фронтовому. К тому времени, смотришь, и Самат явится.
Гостю перечить нельзя, он теперь за место отца. Но Азамату вода стала поперек горла. Не идет чай, и шабаш!
— Чего не пьешь? — спросил дядя Капитан. Вместо ответа Азамат поднялся из-за стола.
— Я лучше пойду поищу его. Может, он у Синяка застрял?
Как только назвал Синяка, гость чуть не поперхнулся.
— Чего завел волынку? — спросил он. — Такие, как Самат, не пропадают.
— Я не боюсь, только…
— Не боишься? Порядок! — похвалил фронтовой друг. — Отважных мальчишек ужасно уважаю.
В этот миг на крыльце кто-то завозился.
— Явился! — обрадовался Азамат.
Не успел он распахнуть дверь, как на пороге появился Самат, пригибаясь под тяжестью большого аквариума.
— Где ты пропадал?
— Помоги поставить, — взмолился брат. — Я из кожи лез, чтобы тебе аквариум достать… В кои-то веки хотел тебя порадовать! — обиженно выкрикнул он. — Пособи, говорят.
Мальчишеское сердце не может остаться равнодушным к такому чудесному дару. Но все же Азамат с опаской спросил:
— Потом не отберешь? Насовсем даришь?
— Вот сказанул!
— А ты поклянись!
— Провалиться мне сквозь шарик прямо в Америку! С некоторых пор эта клятва считалась самой верной. Азамат обрадовался, но все-таки спросил:
— Где достал?
— Синяк уступил.
— Чего он так расщедрился?
— У него еще один остался.
— Какая такая тетка ему сразу два аквариума купила? — съехидничал Азамат.
Самат растерянно замолчал. Однако неожиданно ему на помощь пришел дядя Капитан.
— Все мы это выясним, как только у нас появится Синяк, — сказал он. — Так что, Азамат, полагается поставить аквариум на место, хотя бы на кухню, и, по-моему, сказать спасибо.
— Ну, спасибо.
— Теперь спать. Завтра свожу вас в музей. Весь день вам посвящу. Вы, парни, заслужили такую честь…
«Чему он так обрадовался? — удивился Азамат. — Не ему же притащили аквариум, а мне…»
Корабли остаются в порту
— Такая дружба, какая у нас, приключается один раз в сто лет, — говорил напыщенно Синяк. — С этого часа мы закадычные друзья. Что-то вроде мушкетеров или атаманов.
Вот те на! Впервые Синяк отгрохал такую длинную-предлинную речь. А от него, бывало, ничего не добьешься, кроме коротких фраз, равных оплеухе: «Расколошмачу, врежу, отлуплю, зуб раскрошу, нос расквашу, заеду по морде…» А самое любимое: «Сделаю синим».
Став посередине, он положил руки на плечи братьев, как это полагается делать закадычным друзьям. Вот таким образом они и пошли по улице из конца в конец.
Ну и смешной же Синяк! Это он придумал, что они неразлучные.
Сперва они направились в сторону соседнего квартала, где обитали братья Булгаковы и близнецы Богдановы. Никого, естественно, они не обнаружили на своем пути. Кому охота задирать великолепную тройку?
Но вскоре им надоело ходить из конца в конец.
— Куда бы, братцы, податься? — спросил Синяк, не зная, что выкинуть.
— Может, вон к ним потопали?
Синяк и сам приметил приятелей, столпившихся возле Земфириной лодки «Чайка».