Семь атаманов и один судья
Шрифт:
Земфира, ее подружка, низко-низко опустила голову, чтобы не фыркнуть. Она, например, таких вопросов задавать не станет. Потому что она совсем не смуглая, и носик ее как носик, и глаза какие-то особые. Словно птички веселые и быстрые.
С последней парты, где сидит Азамат, виден весь класс. Некоторые девчонки, а они, между прочим, всегда раньше всех соображают, что к чему, немедля начали скрипеть перьями. «Отличницы накатают по две, а то и по три странички», — с тихой тоской решил он.
Среди девчонок только
То ли оттого, что перо не поспевало за мыслями, или по другой какой причине, ему сроду не удавались сочинения. Хоть криком кричи! То не знаешь, с чего начать, то не знаешь, чем закончить.
Вот и остается сидеть, подперев голову руками: о чем написать? И самое главное — как?
Может быть, перво-наперво начать о себе? Рассказать про то, как он остался круглым сиротой? Но это, пожалуй, ни к чему. Весь класс и так, без сочинения, знает об этом. Зачем же писать еще о том, что всем известно?
Земфира между тем вовсю начала строчить. Чего она, интересно, напишет? Наверное, о том, как во время разлива выловила на реке бревно, опередив всех мальчишек до единого с Последней улицы. Что правда, то правда, было такое дело. И вдруг он с ужасом подумал: «А если придет в ее суматошную голову описать, как он, Азамат, из-за нее дрался с Синяком?»
Дразнить еще станут. Неужели она это не сообразит? Нет, пожалуй, сообразит.
Сосед по парте внезапно толкнул Азамата под бок: чего, мол, рукою не водишь? Азамат даже не почувствовал толчка, в это мгновение всеми помыслами он был там, где мальчишки выше всего ставят честь и где девчонки ни в чем не уступают им, конопатым и не конопатым мальчишкам, — ни в рыбной ловле, ни в гребле, ни в плавании; даже если порою девчонок вынуждают ввязываться в драку, они не дают деру, как это частенько случается в других местах. И на рев неохочи.
Да, ничего не скажешь, изрядные заварухи то и дело происходят на Последней улице.
…В это мгновенье Азамат как будто стоял на крутом яру, между глубокими оврагами, высоко-высоко над рекою. Именно тут обитают добрые и злые, хитрые и наивные, общительные и скрытные, веселые и грустные, великодушные и жадные, ленивые и трудолюбивые мальчишки и девчонки.
«Ничего удивительного, однако, в этом нет, — тихо-тихо прошептал Азамат, позабыв о том, что урок все идет и идет. — Ведь подобных людей можно встретить повсюду, в любом городе или селе. Чего уж тут говорить, даже правительство, наверное, состоит из разнообразных людей».
Кое-кто может решить, что, дескать, правительство существует лишь в одной Москве. Ничего подобного! Оно существует повсюду и только по-разному называется, чтобы одно с другим
Тут вдруг он поймал себя на мысли: чего, дескать, я растрепался про правительства? Какое же они имеют отношение к Последней улице?
«Сейчас даже каждому переулку положено иметь по меньшей мере по одному таланту, прославленному вратарю или боксеру. Без таких знаменитостей ни одна уважающая себя улица не может обойтись. А Последней улице как-никак повезло вдвойне: тут обитают прославленные Физик и Математик. Сразу две Науки!»
Однако, сказал он сам себе, до того момента, когда у Физика и Математика открылись таланты, они были люди как люди. А сейчас ходят, как синьоры Помидоры. За целый километр они дают понять, какие способные да выдающиеся! Они демонстрируют снисходительное отношение к другим мальчишкам и девчонкам, которые не физики и не математики. Все-таки когда кто-нибудь все больше и больше делается физиком, он все меньше и меньше становится мальчишкой.
Некоторые люди, когда слышат слово «хитрый», готовы увидеть двуличного проныру или, допустим, искусного пройдоху. Но это не совсем так. Разве словом «хитрый» нельзя обозначить изворотливую мудрость или умственную ловкость?
Вот таким был Борис-Кипарис. Говорят, еще в Одессе, в районе морского порта, проживает один такой хитрый парнишка. При этом утверждают, что стоящий тип. Может, со временем между уфимскими и одесскими хитрецами и удастся устроить первостатейный матч-турнир. Вот будет азартное зрелище! Не сразу догадаешься, кто кого переплюнет!
Про девчонок и вовсе можно было бы ничего не говорить. В самом деле, что о них скажешь? Но так как ни одна история не рассказывается без девчонок, то волей-неволей придется упомянуть хотя бы о Земфире и Тамаре.
По существу, из-за Земфиры и произошла у него мощная драка с Синяком. До сих пор скулы болят.
Неизвестно, о чем бы еще вспоминал Азамат, если бы в этот момент перед ним неожиданно не возникла учительница.
— Где же твое сочинение? — спросила она.
— Пока вот думаю, — с достоинством ответил Азамат. Что же ему оставалось делать?
— А долго ты еще намерен думать?
Он не успел ответить, вдруг громко-громко затрещал звонок. Тот самый, который спасает многих мальчишек от двоек, а то и от кола.
— Кто еще не успел написать сочинение? — спросила учительница.
— Я!
— Я!
Таких мальчишек оказалось пятеро. «На их улицах, пожалуй, тоже происходят всякие интересные дела, вот почему они не успели написать сочинение», — решил Азамат.
— Ну что ж, кто не успел закончить работу в классе, допишет дома, — сказала учительница.