Семь божков несчастья
Шрифт:
Выпили, закусили колбасой. Лизавета заметно подобрела, и я, сочтя момент подходящим, бодро предложила:
— Ну, что, дорогая, пора домой, наверное. Успеть бы дотемна до станции добраться. Не хочется мне что-то опять у бабы Шуры ночевать…
Вероятно, я ляпнула глупость, потому что Лизаветина физиономия вдруг перестала блаженно улыбаться и приобрела выражение искреннего недоумения.
— Как это домой? — Лизка вроде бы даже не поняла, о чем я толкую. — Мы же только пришли.
— Ну… да… Но по-моему, уже все осмотрели. Можно и возвращаться.
Подруга
Должна признаться, под землей смех звучит как-то уж очень зловеще. Он вырывается из коридоров, слегка искаженный, гулким эхом отдастся под сводами пещеры, многократно отражаюсь от стен, и кажется, что в самом деле издевательски хохочут местные духи.
Наконец, приступ веселья у подруги закончился.
— Витка, я прямо вся потрясаюсь! Вот сижу потрясаюсь твоей наивности, — утерев проступившие слезы рукавом комбинезона, молвила Лизавета. — Неужели ты полагаешь, что мы проделали такой путь, чтобы выпить на брудершафт с духами, оставить запись в журнале и вернуться домой?! И ради этого мы добросовестно окончили курсы спелеологов и грохнули кучу бабла на снаряжение?!
Я неопределенно пожала плечами, дескать, понимай как хочешь, но на самом деле именно так и думала. До этой минуты. Теперь же смекнула, как глубоко заблуждалась и что это только начало.
— Налей еще водки, — с тяжким вздохом попросила я Лизавету. — Может, полегчает?
Пока я с отвращением накачивалась сорокаградусной жидкостью, Лизавета поделилась информацией об особенностях ландшафта Киселей. Разжилась она этой информацией все у того же приятеля, который снабдил нас бестолковой картой. Его способности я уже имела несчастье узнать, потому все сказанное Лизаветой мысленно умножала на два (что касалось длины маршрута) или делила на три (ширина ходов и лазов), да и остальную информацию подвергала сомнению.
В общем, картинка выходила безрадостная, но больше всего пугала протяженность пещеры. По уверениям Лизки, она составляла 10–11 километров. Проделав в уме нехитрое математическое действие, я получила пугающий результат. Неужели придется одолеть ВЕСЬ путь?! От этой мысли мой организм впал в оцепенение, впрочем, как заявила Лизка, это от водки, которую я, в принципе, не пью.
— Хилая ты, Витка, практики маловато в деле пития! Шампанское плюс водка — испытание серьезное. Вот организм и удивился. Ну, ничего, не расстраивайся! Опыт — дело наживное, — поднимаясь, успокоила Лизка.
Я, встревоженная прогнозом, поднялась следом за ней. Меня слегка подкосило, но на ногах я все-таки устояла. Своды пещеры плавно покачивались. Мне это чрезвычайно понравилось — я смотрела
— Пошли, что ли, Лизка!
— А ты знаешь, куда идти? — хитро прищурить Лизавета. — А главное, как не заблудиться?
— Спокойно! Со мной не пропадешь! — сказав это, я извлекла из рюкзака кусок мела. — Будем по ходу движения ставить крестики на стенах. Не заблудимся, авось, чай, не в тайге!
Лизка хмыкнула, но промолчала, из чего след вал вывод — ей известно что-то такое, чего неизвестно мне. Однако в тот момент я ощущала себя отважным, а главное, опытным спелеологом, которому море по колено. То есть, конечно, не море, а пещеры, и не по колено, а… Словом, по размеру.
На этот раз Лизавета шла впереди, держась левой рукой за стену. Чтобы я случайно не потерялась, подруга привязала меня к себе альпинистской веревкой. Предосторожность, на мой взгляд, лишняя, но если Лизке так спокойнее, то я не возражаю. Впрочем, после второго или третьего поворота у меня появилась возможность порадоваться Лизки ной предусмотрительности, потому как ориентацию в пространстве я утратила. Но крестики продолжала ставить через каждые три шага.
По ходу движения Лизавета, которая, в отличие от меня, прилежно конспектировала все лекции, проводила обзорную экскурсию.
— Вот, видишь, Виталия, — деловито комментировала подружка, — это шкурник.
Мы стояли уже на четвереньках перед очередной дырой-норой.
— Что такое? — без энтузиазма поинтересовалась я. За час блужданий в прохладной пещере хмель из меня почти улетучился, а вместе с ним медленно, но верно пропадало и ощущение всемогущества.
— Сейчас узнаешь, — туманно пообещала Лизавета, ныряя в дыру.
Так вот, господа, шкурник — это такая фигня, что врагу не пожелаешь! Длинный, темный, узкий тоннель. Причем настолько узкий, что проползти по нему, не повредив «шкуру», невозможно. Теперь я уже была благодарна Лизавете за то, что она заставила меня напялить на себя все спецснаряжение. В противном, случае имелись бы все шансы ободрать кожу до костей.
По шкурнику мы ползли довольно долго. Лизка, которая по размерам намного меня превосходила, виртуозно материлась, протискиваясь вперед, а я ползла молча, не забывая помечать крестиком стены. Правда, походили крестики на закорючки, сделанные хвостом непослушного осла. Ну, да не беда! Свои закорючки я уж как-нибудь узнаю.
Когда мне уже стало казаться, что проклятый шкурник заканчивается где-то по ту сторону экватора, лаз немного расширился, и дышать сразу стало легче, а вскоре «помещение» достигло таких размеров, что спокойно можно было сесть по — турецки и перевести дух. Это я и сделала, не забыв посмотреть по сторонам.