Семь чудес к воскресенью: Мир звёздных ко’отов. Семь чудес к воскресенью. Волшебный дом
Шрифт:
Перед самой остановкой её перехватил Бим.
— Что ты там нашла? — еле слышно спросил он. — Что ты взяла из того старого почтового ящика?
Монни покрепче прижала к себе кошелёк. Значит, он действительно за ней шпионил! Хорошо, что она первой добралась до ящика, иначе не видать бы ей конверта, даже если он адресован лично ей.
— Не твоё дело! — громко ответила она и протиснулась в толпу школьников. Автобус только что подошёл. Сегодня двери открывались нормально, но мистер Чамберс всё равно не спускал с них глаз. Монни прошла в середину салона и плюхнулась на сиденье рядом с Элис Пакстон, чуть-чуть опередив Рут
Но не это было самым главным. Что такое «кукла, не наводящая порчу», и как ею пользоваться? А в том, что куклой придётся воспользоваться, Монни не сомневалась.
5. Свет во тьме
Кукла, не наводящая порчу, лежала между страницами учебника. Монни достала её и разглядела получше. Если не обращать внимания на голову, кукла была похожа… пожалуй, на Стеллу, надевшую по случаю свидания свой новый костюм.
Нет, скорее, не на Стеллу… Монни потрясла головой. Казалось, на её глазах кукла стала короче и чуть толще, теперь она стала похожа на Сельму. Монни подняла голову от книги и окинула Сельму взглядом. Развалившись на стуле, та накручивала на палец прядь волос и постукивала другой рукой по парте, отбивая такт лишь ей одной слышной песни. Сельма — ну-ну!
А может, кукла похожа на Энн Перри — или Эстер… Монни отыскала взглядом обеих девочек. Но нет, её мысли всё время возвращались к Сельме. Монни впервые попыталась представить себе, каково это — быть Сельмой, или, скажем, Элис Пакстон. А вдруг случится невероятное, и однажды утром окажется, что все поменялись друг с другом телами. Останутся ли они собой — в чужом теле — или…
Раньше такие мысли никогда ей в голову не приходили. Странно всё это. Монни посмотрела на куклу и чуть не вскрикнула от удивления. У куклы действительно была голова Сельмы — как будто фотографию наклеили — и она вопросительно поглядывала на Монни, будто чего-то ждала. Что бы это значило?
Сельма совсем не интересовала Монни. Она была одной из тех девочек, кого лучше избегать. И эти её вечные разговоры о «Припадочных», «Скакунах» и остальных модных на данный момент группах. Монни попыталась соскоблить изображение Сельмы. Ничего не получилось. Монни злобно уставилась на куклу. Если это Сельма, она ей не нужна. Вне всякого сомнения.
Однако Монни смотрела на куклу, и постепенно неприязнь стала отступать на задний план. Сельма не была её подругой. И выглядела она глупо: глаза косят, рот постоянно приоткрыт, даже когда она молчит.
Монни почувствовала, что уколола палец, тот самый, которым пыталась соскрести изображение Сельмы. И оказалось, что это она наткнулась на одну из коротких булавок с головками в виде цветов, которые лежали в конверте вместе с куклой. Булавка прямо-таки впилась в палец, Монни даже не сразу её стряхнула.
Головкой у этой булавки была малюсенькая тёмно-красная розочка. Монни вытащила её из пальца, но продолжала держать в руках.
Кукла, не наводящая порчу — и та, что приносила
Булавка с розочкой — она такая хорошенькая. А ведь Сельма выглядела бы значительно лучше, если бы перестала накручивать на палец волосы и держала рот закрытым. Монни с удивлением обнаружила, что её рута сдвинулась с места и вот уже булавка вошла в маленькую дырочку на голове куклы. Розочка хорошо смотрелась в волосах. Можно подумать, что это заколка, чтобы волосы не лезли в глаза. Булавка не выпадала.
— Монни?
Она вздрогнула и захлопнула книгу.
— Да, мисс Эймс?
— Ты уже выбрала тему домашней работы к следующей пятнице?
Какая домашняя работа? Монни даже не сразу поняла, о чём идёт речь. Потом девочка вспомнила свой поход в библиотеку — казалось, это было сто лет назад — и книгу о старых домах. Она понятия не имела, в чём будет заключаться её работа, что ж, придётся придумывать на ходу.
— Да, мисс Эймс, — ответила Монни, пытаясь придать голосу уверенность.
Похоже, мисс Эймс такой уверенности не испытывала. Слишком часто подобные попытки заканчивались для Монни полным провалом — или почти полным, что одно и то же. Почему-то всегда, когда дело касалось уроков или домашних заданий, руки у Монни словно отказывались служить, так что сделать макет, или открытку, или, что ещё хуже, написать стихотворение или сочинение на страничку — это было просто выше её сил. Она знала, что хочет сказать, но на бумаге ничего не получалось. Так что она и пытаться перестала.
Монни подождала, пока мисс Эймс не отвернётся и начнёт писать на доске, чтобы ещё раз посмотреть на куклу. Лица у неё больше не было, а булавка выпала. Монни поглядела на Сельму. Та сидела прямее… и выглядела как-то… Монни потрясла головой. Нечего выдумывать. Ей просто померещилось.
Однако она ещё дважды доставала куклу. Сначала кукла превратилась в мисс Эймс, и Монни украсила её, как короной, маленькими белыми цветочками. И сразу же мисс Эймс перестала хмуриться, от чего у неё всегда было такое суровое и требовательное выражение лица, и один раз даже засмеялась.
В следующий раз кукла напомнила Стеллу. Монни выбрала жёлтый цветок и воткнула его не в голову, а в дырочку на горле. Стелла, конечно, любит подшучивать, но она бывает такой милой — вот и цепочку подарила…
На перемене Монни убрала куклу в сумку. В этот момент кто-то остановился рядом с её партой.
— Что ты делаешь в субботу — не в эту, а через одну?
Монни удивлённо подняла голову. Рядом с ней стояла Сельма.
— А в чём дело? — выпалила она первое, что пришло ей в голову.
Сельма начала было накручивать на палец прядь волос, потом отпустила её. Она была явно удивленна, словно не знала, что ответить.
— Знаешь… Мы собираемся к Элис… у неё два новых альбома — Бенни Шульц с «Блок Бастерс». Хочешь пойти с нами?
Монни даже раскрыла от удивления рот. За всё время, что она прожила у Джонсонов, её впервые куда-то приглашали.
— И день всех святых мы тоже обсудим, — продолжала Сельма, — какие у нас будут костюмы, и всё остальное.