Семь девиц для некроманта
Шрифт:
Себастьян открыл было рот, чтобы что-то добавить, но Дара остановила его быстрым жестом.
— Не перебивай! Я знаю о том, что он носил на себе иллюзию — облик юного короля. Чтобы не шокировать народ. В конце концов, нельзя было позволить, чтобы те догадались о даре короля. Сначала после легализации должно было пройти определённое время, людям следовало свыкнуться с мыслью о том, что их правитель — то самое страшное существо. Сейчас к некромантии с суеверным страхом относятся те, кто в те времена молод, а юнцы и девицы уже почти не думают о том, каков дар у их случайного знакомца. А прежде некромантов боялись, как огня…
Леди
— После войны — после того, как лорд Брайнер фактически сам выиграл войну, — молодой Юстиниан серьёзно повздорил с Арнимом. Каковы были на то причины, неизвестно.
— Обозлился на то, что Арним отказался выступить на его стороне во время войны? — предположила Айрис.
— Вряд ли, — возразил Себастьян. — Никто так и не узнал о причине конфликта. Юстиниан об этом не говорил после ни слова, он вообще не любил вспоминать об Арниме. А Арним проклинал его, на чём свет стоит, и отказывался связываться. Тогда завис закон о легализации некромантии, а твой дедушка предпочёл уехать к супруге в тихий городок и воспитывать внучку. Он знал что-то, чего не знали мы…
Дараэлла усмехнулась и выразительно посмотрела на леди Трау. Кажется, оживлённая не понимала, почему стала объектом подобного внимания, но молчала, понимая, что с горными ведьмами, когда они рассказывают столь важные вещи, вообще не стоит спорить и требовать, чтобы отвернулись. К тому же, Дараэлле не хотелось, чтобы её прерывали — она с огромным трудом выдавливала из себя признание.
— Советник очень хотел захватить власть, — протянула Дара. — В тот вечер, когда Юстиниан решил отправиться в столицу и занять своё положенное место, он прибыл к нему в некромантский замок и…
— Совершил попытку убийства, — раздражённо вмешался в разговор Остин. — А потом, понимая, что надо замести следы, смоделировал на леди Трау поцелуй некроманта. Только иллюзия тогда не до конца на него легла, и внешность его запомнить было практически нереально. Подлая скотина!
Кот, кажется, очень сильно проникся историей молодого короля. Он завозился на костлявых дамских коленях и выдал несколько возмущённых пофыркиваний подряд, подчёркивая, насколько ему не нравится всё происходящее и рассказываемое Дараэллой. Впрочем, не нравилось это никому, включая саму горную ведьму, но она не могла так легко прервать рассказ.
— Шли годы, — вновь заговорила Дараэлла. — Лже-Юстиниан не слишком заботился о судьбе своего государства, запасался деньгами, жил в роскоши и позволял народу болтать о себе всякие гадости. Некромантию легализовали, но старые легенды о смертельном поцелуе вернулись в виде ужасного страха. Никто не хотел иметь дело с некромантами, а одарённых женщин, способных перенести прикосновение некромантских губ, становилось всё меньше. Арниму Далену повезло — его супруга была одной из последних, хранивших в себе каплю забытого предками дара, полученного от прапрадеда, потому муж был ей не страшен.
Айрис задумчиво кивнула. И вправду, секрет дедушкиного счастья был именно в том, что бабушка его не боялась — каким бы сильным он ни был.
— Всё шло ровно, пока король не увидел гуляния горных
Остин вновь завозился на коленях у леди Трау, обмахнулся пушистым хвостом и выдал тихое шипение.
— Его необходимо остановить, — промолвила наконец Дараэлла. — И чем скорее, тем лучше. Я поклялась себе, что раскрою его истинный облик и восстановлю справедливость, пока наш горе-король не погубил половину страны. Он безумец!
Себастьян нахмурился.
— Да, — кивнул он. — Ты права. Вот только что мы скажем народу, когда пропадёт их король? Нет, невеста — горная ведьма, это ещё можно пережить. Но то, что государь куда-то запропастился, а вместо него на трон залезает какой-то некромант и начинает рассказывать об убийстве двадцатилетней давности? Полагаю, мне никто не позволит этого сделать.
Остин принялся обмахиваться хвостом с удвоенной активностью. Потом, совершенно нехарактерно для кота, кашлянул. Когда Себастьян посмотрел на него, удивлённо изогнув брови, кот демонстративно повернулся к нему спиной — чтобы не сказать более грубо, — и с такой уверенностью дёрнул хвостом, словно пытался избавиться от этого совершенно ненужного органа, мешающего ему и не позволявшего ощутить себя полноценным существом.
— Остин, прекрати, — досадливо протянул Бастиан. — Я прекрасно понимаю, что тебе не нравится вся эта история. Мне она тоже не нравится. Если ты хочешь сбежать — можешь, я знаю, что ты терпеть не можешь короля.
Остин дёрнул хвостом повторно. Дараэлла скосила на него взгляд, хмыкнула, словно не решаясь рассказать о чём-то и предоставляя это право коту. Тот не спешил поворачиваться передом, а леди Трау, и без того взволнованная, тяжело вздыхала.
— Не для моих старых костей это приключение, — протянула она. — Хотя одну скотину мне так хочется поцеловать, что просто сил нет! Подделал мою смерть, и всё ради чего…
Третья попытка избавиться от хвоста привлекла внимание и Айрис.
— Я повторюсь, — не удержался Себастьян, — мы не можем убить лже-Юстиниана. Что говорить стране? Наследника нет, короля — тоже нет. Прошлое не вернуть, и мы не можем воскресить его. Как я, дурак, мог не заметить…
Айрис насторожилась.
— Ну, собственно говоря, воскресить мы его можем, — наконец-то промолвила она. — Ведь ты говорил, что Юстиниан был некромантом?
— Да, — кивнул Себастьян. — И довольно неплохим, хотя, конечно, не лучшим среди наших. Невесть откуда в нём этот дар вообще проснулся. От матери, скорее всего, передалось через какое-то десятое колено. Если б он ни был так похож на своего отца, я б сомневался… К чему ты клонишь? О, нет! Нет-нет-нет! Мы не можем поднять его труп. Он всё равно уже давно в состоянии леди Трау. Простите великодушно, вы отлично выглядите, конечно, но для короля такой формат не подойдёт.