Семь дней Мартина
Шрифт:
И ковры разлетелись по закрепленным за стражниками местам.
Вопреки предположениям Григория, король Агат не спал. В полном одиночестве он сидел на троне и смотрел на световое шоу, разыгравшееся в верхней части тронного зала. Играли лирическую музыку парящие в воздухе скрипки, и горевшие разноцветными огнями свечи летали по залу в ритме вальса. Когда маг вошел в тронный зал, огоньки заколыхались, и король опустил голову.
— Королевский маг Григорий! — возвестил памятник-камердинер, стукнув об пол тяжелым посохом.
— Уже?! Шустро слетал! — обрадовался король, — Рад тебя
Маг отрицательно покачал головой.
— Сожалею, ваше величество, но яблок нет, — ответил он.
— Успели сорвать до вашего приезда? — король раздосадовано стукнул кулаком по подлокотнику трона. — Я так и знал. Так и знал, что мы не успеем.
— Не совсем, ваше величество, — Григорий бросил быстрый взгляд по сторонам в поисках притаившихся в темных углах стражников короля, никого не увидел и приступил к сверхсекретному докладу.
Агат молча выслушал его речь о путешествии и оказался того же мнения о разглашении судьбы северного города, что и маг: о трагедии никому ни слова. Слишком необычными были причины молчания горожан.
— Но я обещал рассказать людям, что случилось с городом, и ты поставил меня в затруднительное положение, — задумчиво сказал король.
— А на что классический метод: красочно соврать или недоговорить? — напомнил Григорий. — Пусть разнесется по свету легенда о том, что жители города заболели и умерли от обычной болезни — немало народу погибает из-за эпидемий.
Агат в глубокой задумчивости заходил вокруг трона. О мечтах насчет продления жизни и возвращении молодости, похоже, придется забыть.
— Завтра устрою по поводу несбывшихся надежд маленький траур, — король взмахнул рукой, и свечки выстроились ровными рядами, а скрипки заиграли трагическую музыку. Минуту с потолка лился душераздирающий скрипичный плач, и когда из глаза короля выкатилась одинокая слезинка, он приказал скрипкам замолчать. — Так и знал, что от своей судьбы не убегу, придется прожить столько, сколько дано.
— Все мы смертны, — философски заметил Григорий, — да и не потеряли мы ничего, хотя и не приобрели.
— Не все: некто Кащей живет и здравствует не одну сотню лет, и хоть бы что с ним сделалось.
— У него золота много, — уточнил Григорий. — Богатые — они такие, им все можно. Не то, что нам.
— И что с того, что он богат, а у меня в казне жалкие пятнадцать тонн золота? — возразил король. — От смерти не откупишься, это не под силу даже богатым.
— Я не знаю, как ему удалось.
— Значит, выясни при случае, в чем секрет, — приказал король, и маг мысленно упомянул кузькину мать. — Насчет города поступим так, как ты предложил. А чтобы никто не вздумал сунуться туда лично, объявим, что горожан уничтожила страшная болезнь, до сих пор свирепствующая среди лесных жителей тех мест. Пиши приказ!
Маг хлопнул в ладоши, и перед королем появились пергаментный лист и гусиное перо-самописец.
— А за царевича обидно, — признался Агат, продиктовав приказ. — Знания о молодильных яблоках дались ему слишком высокой ценой.
— Если вы не против, ваше
— Вместе пойдем, — объявил король: трагедия попавшего в беду Ивана потрясла Агата до глубины души — Не думал, что когда-нибудь расскажу об этом, но, похоже, пришло время приоткрыть кое-какие дворцовые тайны. Пора показать тебе то, о чем никто не знает.
— У нас есть секретное лекарство от всех болезней? — изумился Григорий.
— Если бы! — вздохнул король. — Я никого бы тогда за яблоками не посылал, а принимал это средство три раза в день после еды. Короче, есть у меня секретная библиотека. Маг, служивший моему пра-пра-пра… четыре, пять, шесть… пра-прадеду, завещал хранить старинные свитки и дневники подальше от людских глаз.
— А почему я о них ничего не знаю? — изумился Григорий. — Как же так?
— Ты тоже человек, — ухмыльнулся Агат. — И весьма глазастый. Прошедшие годы я присматривался к тебе, и теперь ты получил допуск. В дневниках, которые я покажу, записаны истории древнего мира и появления магии на планете, — он ткнул пальцами в две желтые свечи, и они полетели перед ним, освещая путь. Маг не стал повторять жест короля, и просто подхватил ближайшую свечку. — Нашим предкам достались колдовские формулы повышенного воздействия, использовать которые запрещено: слишком могущественные силы там применяются. Чуть что не так — разнесет планету по камешку. Но если среди формул есть заклинание, способное вернуть царевичу здоровье, то мы им воспользуемся. Один раз.
Маг озадаченно притих: примерно то же самое он слышал от Ор Лисса насчет изучения наук. Такое чувство, что никто в умственные способности людей не верит, даже они сами.
Внезапно до него дошел полный смысл сказанного королем.
— Досталось?! – переспросил он. — Я не ослышался? От кого?
Король остановился около ряда встроенных в стену подсвечников и через один повернул их в левую сторону на девяносто градусов. Остановился возле одиннадцатого, вытянул его на себя, повернул вправо, досчитал до трех и повернул в противоположную сторону. Прямоугольная часть стены отъехала вглубь, открывая невидимый ранее проход в секретный коридор.
— Идем! Сейчас все узнаешь.
— Ничего себе, замки-задвижки! — потрясенный Григорий бросил последний взгляд на светильники, одновременно возвращавшиеся к прежнему положению, и шагнул следом за королем. Проход закрылся, и маг увидел, что с этой стороны к выдвижной части стены прикреплены две металлические трубы, из которых выдвигались трубы поменьше. С их помощью стена и двигалась с места на место.
Король уверенно шагал по коридору, словно бывал здесь каждый день. Всюду царила необычайная чистота, и Григорий заподозрил, что в тайну существования коридора посвящен не только Агат, но и дворцовые уборщицы. Появились мысли насчет того, что король использует-таки могущественные заклинания в личных целях, ведь каждый правитель считает, что ему все по силам, но Григорий не решился развить тему: не время для подобных подозрений, да и к чему они? Король на то и король, чтобы не отчитываться перед подчиненными.