Семь дней Мартина
Шрифт:
— А с вами-то что случилось? — воскликнул он.
— Похоже, произошла утечка галлюциногенов.
Ор Лисс бросил быстрый взгляд на панель химической тревоги. Ни одна лампочка не горела.
— Индикатор молчит, — сообщил он. — Это не галлюцинации. Что у вас?
— Молчит?! – ужаснулся лаборант. — Вы хотите сказать, что я сошел с ума?
— Я… — растерялся Ор Лисс.
— Великие ученые, за что?! – воскликнул лаборант потрясенным голосом. — Я потратил на учебу тридцать лет, я годами перерабатывал ради науки! Почему жизнь мне так отомстила?
— Нечего жизнью жертвовать, —
Ученый показал магу кулак. Григорий выставил перед собой раскрытые ладони: мол, понял, молчу. Голос Ор Лисса стал мягким и успокаивающим.
— Что вы видите? — спросил он: «Ну и ночка: сплошные неприятности и неожиданности. То земляне нагрянут, то лаборанты в панику кидаются».
— Я вижу всё, — испуганно ответил лаборант.
Маг хмыкнул. Ученый скрестил руки на груди и представил, что ощущает стандартный лаборант, которому на ночь глядя пригрезилось невесть что. По какой-то причине испуганный лаборант оказался выбитым из колеи, и потому всеми силами пытается показать, что действует и мыслит адекватно.
— Не нервничайте, Амекс, я не провожу тесты на вменяемость, — уточнил Ор Лисс, — В чем выражаются ваши видения?
— В лабораторию влетела метла с ручкой и остановилась напротив клетки с мышами. У меня такой чувство, что она намеревается сломать клетку.
У ученого отлегло от сердца. Разумеется, если привыкшему к никелированным пылесборникам лаборанту показать земную метлу из дерева и веток, он сразу подумает о том, что слишком усердно занимался изучением земного сообщества. Объяснив Яге, куда идти, Ор Лисс продолжил разговор.
— Сколько человек видит то же самое?
— Я один.
— Опа… — пробормотал ученый: «Осложнение. Неужели лаборант на самом деле сошел с ума? Надо уточнить». — Остальные метлу не видят?! Вы спросили всех?
Лаборант помолчал, подбирая нужные слова для ответа.
— В данный момент, — медленно сказал он, — остальные видят сны самого разного содержания.
— Утечка сонного газа? — Ор Лисс снова посмотрел на панель химической тревоги, припоминая, что сонный газ к особо опасным химическим соединениям относится отдаленно: если большим его количеством усыпить весь персонал во время работы с чем-нибудь взрывоопасным. Но с тех пор, как баллон с сонным газом случайно взорвался в замке с печально знаменитой спящей царевной, использовать большие емкости для хранения подобных веществ перестали.
— Нет, вы неправильно меня поняли, — затараторил лаборант, — я один в лаборатории. А метла, между прочим, уже пробует клетку на прочность. Я попытаюсь ее схватить…
— Стой!
Из динамиков донесся глухой звук, и вслед за этим грохот упавших на пол инструментов.
— Она дерется! — воскликнул потрясенный лаборант.
— Отойдите от нее! — приказал ученый, — Галлюцинации отрицательно влияют на подсознание, и вам может показаться, что метла угрожает вашей жизни. Садитесь, и ничего не делайте, пока она не исчезнет сама собой. Отдохните до утра, закройте глаза, поспите. Я разрешаю. Могу дать отгул.
Минута прошла в полной тишине. Лаборант размышлял над предложением: получить отгул — это хорошо, конечно,
Маг и ученый ждали ответа от лаборанта, но дождались его изумленного возгласа.
— Новые галлюцинации!
— Крайне интересно! — отозвался ученый. — Записываю!
— В кабинет вошла древняя старушка… Ой! Она обзывается: говорит, что никакая она не древняя. Она подзывает метелку. Метелка нехотя отходит от клетки и летит к старушке. Ух, ты!
— Что там?
— Старушка села на метлу, и они вылетели из лаборатории! Что делать? Пойти следом и проследить за их полетом?
— За галлюцинациями? Даже не думайте, Амекс: разнесете галлюциноген по всему зданию, замучаемся от летающих старушек отмахиваться. Выбирайте сами: либо отгул и крепкий здоровый сон, либо недосып и подозрительные старушки с дерущимися метлами.
На правильный выбор у лаборанта ушло одно мгновение.
— Давайте отгул! — сдался он.
— Уже, — подхихикивающий Ор Лисс отключил селектор и сел в кресло дожидаться возвращения «ругающейся галлюцинации». Григорий задумчиво потирал подбородок: он до сих пор считал, что ученые — это такие люди, для которых чувство юмора находится под категорическим запретом, и которые целыми днями сидят за столом и читают древние тома кладези научной мудрости.
— А не могли бы вы доставить меня в родное королевство? — внезапно спросил он. — А то ковер-самолет уничтожили, а мне летать на кучке пепла как-то не с руки. И по возможности, прямо сейчас.
— Без проблем! — Ор Лисс нажал на кнопку пульта и дал команду механику на подготовку катера. — Наше общество кажется вам легкомысленным и несговорчивым?
— Я понял, что напрасно трачу время, рассиживая в гостях и споря о разной ерунде, — пояснил Григорий, — а пока вы заговаривали зубы лаборанту, я подумал, что в старинных книгах королевства могут быть упоминания о средстве, способном помочь царевичу, и охотнее потрачу время на поиски этого средства, чем день на бесполезные переговоры.
— А вот и я! — воскликнула Яга, влетая в кабинет на метле.
— Яга, как не стыдно! — укоризненно сказал Ор Лисс, хотя глаза его сверкали от приподнятого настроения. — Пожилая женщина, и так ругаетесь в присутствии лаборантов. У них же неокрепшая психика!
— Спишут на звуковые возмущения, проецированные уставшим мозгом на зрительные нервы, — отмахнулась Яга. — Главное, что метелка не успела сломать клетку, иначе пришлось бы вам доказывать, что галлюцинации обладают возможностью изменять реальность.
Григорий рыскал по многочисленным внутренним карманам костюма. Используя стол ученого в качестве площадки для складывания обнаруженных предметов, он выложил на него приличных размеров горку из побрякушек разной степени полезности и протянул Яге карманное зеркальце, заключенное в прозрачный янтарный корпус.
— Держите.
— Зачем это? — удивилась Яга. — У меня свое зеркало есть.
Ор Лисс посмотрел на зеркало, словно под слоем серебра была спрятана магическая термоядерная бомба.