Семь дней Мартина
Шрифт:
— Что там? — спросил Мартин сердце у него почему-то екнуло.
— Отличная новость! — отозвался ликующий маг, — Тарелка утверждает, что на свете всего одно подходящее под описание место! Исследуй его и привези живую и мертвую воду, поскольку она по праву должна быть доставлена погибающим друзьям твоими руками.
Мартин забыл про сон:
— Куда лететь?
— Сейчас скажу, — маг склонился над картой, — это Остров, Пнутый Большим Сапогом. Но он далеко от тебя. Придется лететь часа четыре, не меньше.
— Мне некогда, Григорий, давайте скорость увеличим!
— Ты
— Ерунда! Если что, прикажете ковру сбросить меня в ручей с живой водой, и я быстро поправлюсь. Это же последнее место, мы ничего не теряем!
Маг склонился над тетрадью с заклинаниями. Волшебные цифры сами собой сложились в числа и перемножились: Григорий искал наиболее подходящее ускорение для того, чтобы увеличить скорость полета и при этом не размазать Мартина по небосводу.
— Хорошо, сделаем так, как ты сказал. Через два часа будешь на месте. Лежи и не шевелись во время полета, а то за твою сохранность я не ручаюсь. А я дополнительно отправлю туда же воинов. Ты не против, если они отыщут воду быстрее тебя? Ты в любом случае отвезешь ее друзьям.
— Григорий, не задавайте глупых вопросов. Конечно, не против.
Чем быстрее отыщется вода, тем больше шансов, что Иван и Анюта останутся в живых. Подумаешь, отыщут воду посторонние: это не Олимпиада, чтобы бороться за первые места.
— Понял, — коротко ответил маг. — Приготовься, ускоряю ковер!
Волк тоже распластался по ковру дополнительным ковриком и закрыл глаза.
— Я готов! — объявил он.
— Летим! — приказал Мартин, и ковер-самолет увеличил скорость до рассчитанного магом максимума. — Даже не верится, что скоро финал…
Поиски воды успели превратиться в целую эпопею, и то, что теперь придется изучать последнее место в списке, казалось невозможным. Мартин думал, что не доживет до этой минуты. Слава богу, что король Агат разрешил использовать стражников для поисков Правича и волшебной воды: страх перед массовым заражением людей, работающих в общественных местах, заставил правителей многих государств объединиться в поимке разносчика болезни и розыске волшебной воды. Ведь, в противном случае, население нескольких стран грозило превратиться в таких монстров, по сравнению с которыми бунт недовольных властями выглядел бы праздничной вечеринкой с хлопушками и фейерверками.
— С кем предстоит сражаться на этот раз?
Вопрос не был праздным: несмотря на заверение мага о том, что в следующий раз Мартину попадется мирное местечко с доброжелательными аборигенами, после прилета в указанное место на искателей воды не нападали разве что валуны.
Ящеры были, осоиды — пусть и не такие огромные, как описывала их молва — а вполне нормальных размеров осы, были. Встречались ползучие лианы и хищные деревья — в этом вроде бы спокойном мире оказалось столько опасных существ, что просто диву даешься, как звери умудрялись жить в дикой природе столько лет.
— Ты не поверишь, но на этот счет у меня нет никаких сведений, — объявил Григорий.
— Как обычно, — Мартин удрученно покачал головой: точно такая же фраза звучала и в прошлые разы. Древние записи не содержали никаких сведений о живности на месте катастрофы корабля
— Я лично провел предварительный осмотр места через тарелку-всеглядку, — пояснил маг, — и получил исчерпывающую информацию: ни зверей ни птиц там нет. Людей тоже нет. Но…, – он сделал эффектную паузу. Мартин понял ее по-своему.
— Там бродят трехметровые пауки и летают метровые стрекозы?
— Не угадал! Там огромное количество скульптур высокого качества.
— То есть? — удивился Мартин. — Свалка скульптур поверженных правителей или музей под открытым небом? Так вот, куда исчезают памятники прошлых эпох.
Скопление раритетов в безлюдном месте — это ли не намек на то, что и там прячется очередной маньяк, который ворует памятники и прячет их? Григорий ничего не видел, но кто знает, не обладает ли любитель скульптур защитой от «волшебного глаза»? Прилетишь туда, и тебя самого не выпустят, пока не изготовят памятник в твою честь? Маньяки бывают разными, в том числе и положительными до умопомрачения. Слишком хороший маньяк — это тоже не лучшее, с чем приходится сталкиваться.
— Ни то, ни другое! — категорично заявил маг. — Я рассматривал лица, и могу сказать, что все эти скульптуры не знаменитостей, а ничем не примечательных людей. Я предполагаю, что эти скульптуры служили своеобразным документом, удостоверяющим личность человека, которому позволено пить волшебную воду. За сотни лет продленной жизни бумага-разрешение рассыплется или порвется, а скульптура из камня простоит тысячелетия практически без изменения. Прибывший за новой порцией волшебной воды человек показывает хранителю на свою скульптуру, тот сличает лица и в случае сходства разрешает выпить новую порцию воды. Между прочим, заметь: скульптуры весьма и весьма качественно изготовлены. Не знаю, что за мастера их создали, но охотно пригласил бы скульпторов в королевство для увековечивания меня в памяти потомков.
— Очередь, Григорий, соблюдай очередь! — раздался уже знакомый Мартину голос короля Агата. — После меня увековечься хоть в портретах из рисовых зернышек, но моя скульптура будет изготовлена первой. Мартин, — вежливо приказал король, — узнаешь что-нибудь о судьбе скульптора — щедро вознагражу. А если привезешь его в королевство — выполню любое твое разумное желание!
— Сделаю все, что от меня зависит, — пообещал Мартин. — Но не забывайте, господа, что я ищу волшебную воду, а не скульпторов с волшебными руками. Григорий, там точно безопасно?
— Мертвая тишина, — заверил его маг. — Край заброшен, судя по всему.
— Это меня пугает еще больше, — поделился Мартин своими опасениями. Но отказаться от полета нереально: вода должна быть именно там. — Что случилось с хранителем, который сравнивает лица, как ты говоришь?
— Этого я не знаю, — маг развел руками: в старинных записях так и не нашлось ни слова о том, почему люди перестали пользоваться волшебной водой. Про скульптуры и хранителей, сличающих лица, там тоже ничего не было написано, но раз памятники стоят, то они должны для чего-то предназначаться. — По крайней мере, к вечеру мы будем точно знать, что к чему, и откуда взялись скульптуры.