Семь дней

Мейер Деон

Проезжая через Стелленбош, он думал о дочери. Как ему вести себя с ее качком? И почему Карла не рассказала ему о своем приятеле?

Он то и дело одергивал себя. Иногда надо забывать о своей профессии! У него слишком разыгралось воображение. У них с Карлой хорошие отношения. Она бы непременно сказала ему, если бы что-то было. А Фриц просто решил отомстить — из-за татуировки. Десять к одному, качок — просто случайный знакомый, с которым Карла сфотографировалась во время благотворительного парада. И потом, Карла ни за что не полюбила бы парня с такой физиономией — низкий лоб, близко посаженные глаза. И татуировка… Надо будет

попозже позвонить ей. Убедиться, что с ней все в порядке. Главное — подобрать нужные слова.

За перевалом Хелскогте по обе стороны раскинулись виноградники, за ними виднелись красивые горы. Бенни подумал: надо бы выбираться сюда почаще. Правда, последнее время он почти никуда не выбирается: все время отнимают работа, сон и иногда репетиции с группой. Теперь он еще заезжает к Алексе. Может быть, когда-нибудь они с ней приедут сюда и проведут несколько дней в домике для отдыха?

Может быть. Если он когда-нибудь залатает дыры в своем бюджете.

Утром во вторник на винной ферме «Добрая надежда» было гораздо спокойнее. Машину он, как в прошлый раз, оставил перед туристическим центром и направился прямиком в бондарную мастерскую, потому что не хотел, чтобы Роха предупредили о его приходе заранее.

Толкнув дверь, он, как в прошлый раз, почувствовал запах дыма, ощутил жар. Рох стоял у козел, приложив к губам бутылку с водой. Увидев Гриссела, он медленно опустил ее. Он не слишком обрадовался его повторному визиту.

— Капитан… — через силу проговорил он, ставя бутылку с водой на козлы.

— Мистер Рох…

— Я слышал, вы все-таки дозвонились до Даниэллы. Или вы и ей не верите?

— Мы ей верим.

— Аллилуйя!

— Можно с вами поговорить?

— В чем еще вы собираетесь меня обвинить?

— Все зависит от того, станете ли вы снова что-то скрывать.

Рох закатил глаза:

— Я не… — Он вздохнул. — Ладно, пойдемте!

На сей раз чая он не предлагал. Тяжело опустился в кресло, всем своим видом демонстрируя раздражение. Гриссел сделал вид, будто не замечает этого.

— Должно быть, вы тоже задавались вопросом, кто мог убить Ханнеке, — ровным тоном произнес он.

— Конечно.

— У вас были какие-то подозрения?

— Вы меня спрашиваете?!

— Совершенно верно.

Рох бросил на Гриссела неприязненный взгляд:

— Ничего удивительного, что власть в стране захватили жулики!

— Я приехал потому, что мне нужна ваша помощь, — сказал Гриссел.

— Ну да… сначала оскорбили, а теперь просите о помощи!

— Мистер Рох, в восьмидесяти с лишним процентах такого рода дел убийцей оказывается знакомый жертвы или ее родственник. У вас в мастерской имеются металлические инструменты, похожие на орудие убийства. Кроме того, вы утаили от следствия важные факты…

Рох махнул рукой, едва скрывая досаду:

— Когда ее убили, я был за границей!

— Так вы мне поможете?

Рох долго смотрел вниз, на свои руки. Наконец он вскинул голову и ответил:

— Ладно.

— Итак, вариантов немного. Либо Ханнеке сама открыла дверь знакомому, либо у убийцы оказался запасной ключ от ее квартиры. Как по-вашему, кому она могла дать ключ?

— Когда она еще жила в Стелленбоше… запасной ключ от ее квартиры был у меня. Она считала, что нет смысла держать его в квартире… — Рох выпрямился и враждебно посмотрел на Гриссела.

— А

ключ от новой квартиры?

— Не знаю… Мне она его точно не давала. Но… для нее было важно, чтобы кто-то хранил запасной ключ от ее квартиры. Я еще поддразнивал ее. Сказал: она такая собранная и ответственная, что вряд ли потеряет или забудет ключ. А она ответила, что отдает запасной ключ не поэтому. Она боится, например, что упадет в душе и что-нибудь сломает…

— Так вы считаете, что она, скорее всего, сама дала кому-то запасной ключ?

— Да…

— Кому?

— Не знаю. Может, одной из подруг. Или… Вы не спрашивали у нее на работе?

— По словам ее помощницы, ей Ханнеке ключа не давала.

Рох молча кивнул.

— Вы думали, что у нее появился другой? — спросил Гриссел.

— Я ошибался.

— Но сначала подумали именно так.

— Наверное, так подумал бы любой на моем месте…

— И все?

— А что? Вы узнали что-то новое? — Так же как в прошлый раз, Рох отвел глаза в сторону. Бенни понял, что ему не по себе.

— Мистер Рох, обещаю не разглашать интимные сведения. Понимаю, вам трудно отвечать на… некоторые откровенные вопросы. И все же я буду рад, если вы объясните, почему вначале решили, что у Ханнеке появился другой.

Рох поставил локти на подлокотники кресла, сплел вместе пальцы, задумчиво посмотрел на Гриссела.

— Знаете, мне в самом деле трудно. Я всегда считал, что о таком не говорят из… ну, понимаете…

— Понимаю.

— Просто Ханнеке… Она была… Черт побери, капитан! При чем здесь наша личная жизнь?

— Мистер Рох, возможно, ваши показания нам помогут.

— Хотелось бы. Ну хорошо… Она была очень… чувственной женщиной. С самого начала. Понимаете, до Ханнеке у меня было не так много подружек, и все же… — Рох густо покраснел и опустил глаза. — У меня есть некоторый опыт, особенно с женщинами африканерского происхождения. Они… сдержанные, если вы понимаете, о чем я. Черт, я никогда не говорил на такие темы с посторонними! Ханнеке… Как я и сказал, с самого начала она была… очень чувственной. Она не скрывала, что ей нравится секс. Все потому, что… она поздно начала. По ее словам, на старших курсах университета она была… еще девственницей. А потом отправилась путешествовать по Европе и познакомилась с одним парнем, австралийцем… — В его голосе послышалась ревность. — Они провели вместе около месяца. Видимо, ему очень захотелось. И он донимал Ханнеке до тех пор, пока она не уступила. Тогда-то она и открыла для себя все радости секса. Как вы, наверное, себе представляете, мне неприятно было слушать ее рассказ. Но Ханнеке сказала, что они… что ей было так хорошо и она не понимала, почему так долго ждала. И еще говорила, что больше она не хочет лишать себя радости… — Рох исподлобья посмотрел на Гриссела, и Бенни понял, что больше из бондаря ничего не вытянешь.

33

— Поэтому вы решили, что у нее появился другой.

— Совершенно верно.

— Вы сказали ей, почему так подумали?

— Да, сказал. И теперь очень жалею. Я наговорил ей много всего… Но Ханнеке ответила, что секс больше не является для нее главным в жизни. Теперь перед ней открываются большие возможности на работе. Она получила возможность выделиться.

— Вы ей поверили?

— Я поверил ей, только когда мы снова увиделись в прошлом году. Здесь… — Он показал на гору.