Семь дней
Шрифт:
Человек здесь – это бессознательное живое существо, и не тот, кем был раньше.
Откуда такие мысли у меня в голове?
Все это началось тогда, когда я нашел ее и «открыл глаза».
Среда.
– Где я? Эй Вы, что происходит? Снимите этот мешок. – сказал я.
– Не кричи или будешь наказан. – ответил мне женский голос.
– Кто это? –
– Друг.
– Какой еще друг?
– На данный момент твой лучший друг, но, если ты не заткнёшься, я стану твоим врагом и последним, что ты увидишь. А будешь кричать, помешаешь мне.
Я рассмеялся.
– Что ты смеешься??
– У меня мешок на голове, как ты считаешь, если ты меня убивать будешь, я тебя увижу?…последнее, что я видел, это разведку и ту девчонку, это шутка какая-то?
– Заткнись… – перебила она меня
Камера 18б – без происшествий. Сказал, проходящий мимо странным голосом охранник.
– Эй… ты кто? Ты меня видишь?
– Да, я тебя вижу – ответил женский голос.
– Это, а мешок есть на тебе?
– Нет, раз я вижу тебя.
– А твои руки связаны как мои?
– Нет.
– Ам… так может ты снимешь этот чертов мешок с моей головы… пожалуйста.
Друг, такого понятия уже давным-давно нет, нет друзей, любви, верности и бурных компаний. Самого понятия общения нет.
– Вот так лучше? – сказал женский голос
Мне открылась белоснежная комната, подсвечиваемая из-под потолка, аж глаза режет. Пару лавок, дверь, пол, стены и потолок все белое, окон нет. Опустошённое.
– Спасибо, почему этого нельзя было сделать.... – Я замер на месте, я остолбенел, нет, этим словом не описать моего удивления. Предо мной стояла она.
– Ээ… это же ты, та девчонка, постой, а почему через мешок …
– Да ну замолчи ты. Слишком много вопросов. Да это Я. Почему ты тут я не знаю. Я тебя тоже помню, ты стоял и глазел на меня, будто я голая и.... темнота. Что произошло не понятно. Зачем ты тут я не знаю.
– А ты тут почему? – спросил я
– Оказалась не в том месте ни в то время, видимо, как и ты.
– Не смешно.
Ох уж этот женский юмор. Была в аэропорту одна такая. Кричит: кричит? "смотри как круто!!" и два из трех последних гражданских самолета были дистанционно направлены в друг друга, с людьми на борту. Пускай они были пустышками, но так было не всегда и они все же были живыми. Блин, я только сейчас начал осознавать, что она сделала и она ли? Я же раньше вообще не думал об этом. Я помню, что ее больше не было, буквально через 5 минут она исчезла. Ох уж эти таблетки в каше.
– Парень? Ты че загрузился – сказала девушка, – меня, кстати, зовут Ана, а тебя? Хотя с учетом нашего положения мне не нужно знать твоего имени.
– Стоп, с учетом
– С учетом того, что видимо нас тут и убьют…
– Ага, что ты несешь? – перебил ее я.
–… помолчи ты, скорее всего мы тут потому что гуляли ночью, так еще и столкнулись лицом к лицу…
Да, извините, маленькая поправочка, нам нельзя держаться группой, даже в два человека, кроме как на работе. Об этом я тоже не так давно узнал.
– … а тренировались военные. Видимо нас оглушили, и мы тут. – закончила она
– Ну, надо сказать, что мы не при чем.
– Эй! ты глупый? – вскликнула Ана – ты совсем не догоняешь? Стоп. Ты сколько не ешь кашу? День? Два?
– День… откуда ты знаешь? – пробормотал я.
– Тогда все ясно, ты еще не понял, что мы разговариваем.
– В смысле? Мы все всегда разговариваем…
– Это самовнушение – вклинилась Ана – те таблетки с лекарством, якобы в каше, это одурманивающая смесь. Наверное, ты говорил, что как хорошо работа – дом- работа и только недавно начал думать не так? Так же к тебе в голову полезли всякие дурные мысли. А сейчас у тебя жутко болит голова. Не так ли? – спросила она
– Да. – сказал я.
– Так вот люди давным-давно не разговаривают, а ходят, как зомби, не замечая ничего, с гримасами на лице, видимо вот под вечер твой разум начал слегка проясняться, и ты начал глазеть на меня.
Боже мой, как же она была хороша, она сидела и говорила мне дальше про всеобщий заговор, людей как кусков мяса, а я просто не мог увести от нее взгляд. В этой ее простоте и обычности виделось нечто необъяснимое, великолепное и чарующие.
– Тихо – прошептала Аня и надела мешок на меня.
– Камера 18б. Входим. – Сказал голос за дверью.
Сиди тихо – вновь прошептала она.
– Так: заключенная Ана Лесковски, номер 111, обед.
Слышно, как рядом с Аней была поставлена железная тарелка.
– Так: Заключенный номер 112, нет данных по имени. Он поставил тарелку около меня и ушел.
Дверь захлопнулось. Аня снова сняла с меня мешок.
– Я так понимаю, ты хочешь поесть это? – спросила Аня.
– Ну да…
– То есть ты меня совсем не услышал, когда я сказала, что тебе так мозги промывают.
– Ана, я тебя не понимаю, мы все нормально общались. Бабушка, мама, отец…
– Это было, когда еще шла война, а с кем ты общался или общаешься теперь?? – сказала она.
– Ам… ну… но мы же....
– Вот видишь.
– Это не доказывает ничего, после такого как я отключился, я чуть ли не все забыл… хотя и вспомнил, чего не знал.
– Вот ты уже близок к тому, чтобы открыть глаза! – сказала Аня, чуть ли не прыгая на месте от радости.
– Слушая, ты вроде красивая и умная. Что за бред ты несешь? Что за заговоры?