Семь дней
Шрифт:
– Прошу тебя перестань! Ты убьешь ее.
– Умрет она сейчас или потом, какая разница, если она все равно умрет.
– Что тебе надо от нас? Зачем мы тебе?
– Я люблю издеваться над людьми. Хотя вы не люди и это еще лучше, мне за это ничего не будет
– Прошу тебя остановись, она не выдержит.
– Ты еще не понял? Вы все равно будете убиты. Либо виселица, либо так.
Меня одолела дикая злоба, я кое как поднялся и кинулся на него, но безуспешно, меня сразу ударил кто-то сзади, Ана не переставала кричать от жуткой боли. Я желал убить этого ублюдка. И
– Я оставлю вас одних. – сказал важно Льер и слышно было, как он выходит и закрывает дверь.
– Ана, Ана…. Ты жива.
– Боже за что? Что он так? Что я ему сделала? Господи помоги нам.
Было удивительно слышать имя Господа. Люди давно так не выражались. Наверное, вследствие ударов током она начала вспоминать детство и слова, которыми слышала.
– Ана, ты помнишь меня? На тебе есть мешок?
– Нет, и кто ты такой, это из-за тебя он так поступает со мной, я же тебя даже не знаю. – в слезах ответила она.
– Прошу тебя, пожалуйста, сними мешок с меня, я помогу нам.
– Лучше не надо или он вернется и это повторится. Пусть будет так, давай делать то что он говорит.
– Ана, ты его слышала, он хочет убить нас… послушай, так у нас будет больше шансов выбраться.
– Нет, нет, нет, нет, нет! – кричала она в истерике.
– Да сними с меня этот ты мешок! Пойми так будет лучше. Все успокаивайся, он так больше не сделает, его здесь нет, она нас не видит и не слышит.
– Ошибаетесь, мистер, я вас и вижу, и слышу, а также я с радостью повторю сделанное. – прозвучало в громкоговорителе.
Оказывается, он все слышит и видит, значит мы все-таки такие тупые, раз посчитали себя умнее их.
– Льер, собака, я доберусь до тебя, слышишь? Я обещаю тебе.
– Я жду тебя. А пока развлечемся.
Я не мог сдерживать злобу. Я впервые себя так чувствовал. Я не был знаком с этим человеком, но я хотел убить его. Его адский смех все громче и громче доносился после каждой фразы. Это угнетало.
– Каждые 5 секунд, пока кто-то из вас не съест кашу я буду пускать разряд по полу, пока вы не сгорите. Отличную идею подсказала твоя подруга. – сказал Льер.
– Ррр…ааа я ненавижу тебя ублюдок!!!
– Время пошло… раз
– Быстрей сними с меня мешок.
– Нет, ты слышал его, надо есть.
– Два…
– Скорей глупая, я помогу нам
– Три…
– Нет, где каша, я съем ее. Не хочу, чтобы это повторилось.
– Четыре…
– Постой, не делай этого!!
– Пят…умница моя дорогая.
– Ана, нет, не ешь ее.
Она жадно начала есть кашу, напичканную неизвестно чем. Она стояла на четвереньках, как пес и ела из тарелки, будто это миска.
– Пять, ахаха
Вновь вспышка, ужасные боли по всему телу, крик Аны и дикий смех в громкоговоритель.
– Я уверен ты думаешь, что же с ней произошло. Я тебе скажу. Когда она меня оглушила, я упал на пол, вы надели на меня мешок и заковали, но вы не выходили из камеры, вы стояли у дверей, как вкопанные в землю и что-то бормотали, действия таблеток не проходят быстро, оно циклично, плюс мои руки хоть и в оковах, но я умудрился пустить
– Льер, скажи мне, кто ты? – через боль и крик сказал я.
– А я разве не сказал? я всего лишь последний кого ты увидишь в жизни.
– Почему, раз никто не разговаривает и не держатся группой, не ест обычной еды. Ты же выглядишь абсолютно нормальным? –бормотал я.
– Вы это мясная туша обеспечивающая нас всем необходимым. Мы приближенные. Скажи ты когда-нибудь о нас слышал.
– Да, я о вас слышал. – чуть не теряя сознания сказал я.
– Но не видел. Вы тупая человеческая масса наши рабы, вы наши игрушки, которыми мы вертим как хотим. Вы это мусор. Мы вас пичкаем таблетками, что бы вы были подконтрольными, а таких как ты и она мы ловим и убиваем, что бы вы не рушили систему. А теперь прошу меня извинить. У меня есть еще дела.
– Льер, я выберусь отсюда и убью тебя. Я убью тебя. И я буду последним, что и кого ты увидишь!.
– До свидания, дорогие мои – со смехом сказал Льер.
Был дан разряд максимальной мощности, я только слышал визг Аны и тишина.
Я не знаю почему и зачем я здесь, я не помню почему я не ел на утро кашу, хотя даже когда опаздывал на работу делал это машинально. Я не знаю почему я нарвался на нее именно тогда в тот вечер. Что с ней произошло? Что же нам делать? Что мне сделать, чтобы помочь ей и выбраться отсюда. Ток перестали подавать практически сразу. Мы рухнули на холодный белый пол обессиленные. Я пытался доползти до нее, но мне не хватало сил. Она лежала обездвижено сопела и плакала, я почуял запах крови.
Пятница.
Мы не можем здесь оставаться, если хотим жить.
На мне до сих пор был этот мешок. Проклятье, если Ана не придет в себя, нам отсюда не выбраться. От лежания на это кафельном, белом и холодном полу мое тело все онемело. Ужасно болела спина и шея. Ану было не слышно. От полученного разряда я даже говорить не мог. Я понимал, что, скорее всего, это последние дни нашей жизни. А все за что? За то, что я по какой-то случайности не ел?
Как бы я снова хотел оказаться в своем доме, где есть только я. Ходить на работу и обратно. Жить как прежде.
– Эй? – через силу сказала Ана.
– Ана, ты очнулась? Ты меня вспомнила?
– Да. Помутнения в памяти бывают после приема этих препаратов.
– Что нам делать, Ана?
– Сидеть и ждать.
– Чего ждать?
– Смерти.
– Как-так- то? Где та авантюристка и воительница? Где идеи? Где тайный замысел?
– Слушай, отстань от меня, я такая же, как ты, обычная девчонка, которая пару дней не ела эту чертову кашу. Я не рецидивист, не террорист, не ополченец. Думаешь, есть какие-то ячейки сопротивления? Есть спецотряд повстанцев, что выведут нас отсюда, перебив тут всех?