Семь друзей Аретины

Австрийская Анна

Бррр… ужас.

— Все желающие прийти могли, — насупилась Золя.

По взглядам присутствующих я сразу поняла, что она ошибается. Вообще ее наивность настораживала. Хотя, думаю только она и может спасти Золю от демонов порока.

— Так что делать-то нужно?

— Ой, а я знаю, — вдохновилась Золя, — нужно костюмы пошить и на сцене выступить.

— И чего тогда сделается?

— Мы не просто так выступать будем. Мы расскажем, а точнее покажем, как сейчас себя люди в деревне ведут, чем живут и отчего помирают, правильно? — абсолютно точно заметила Лютик.

— И как это сделать? — нахмурился Ёж.

До мальчиков явно плохо доходила суть идеи.

— Ой, а я легенду

одну знаю. Мне ее еще бабушка рассказывала, как сказку перед сном, — ответила парню Золя. — Про храброго Грина и его зеркало.

— Да, и нам бабушка рассказывала, — поддержала Золотину Лютик.

— Расскажите, — попросила я.

Мы уселись вокруг костра и стали слушать девушек. История оказалась завораживающей…

В небольшой деревушке, никто уже и не вспомнит в какой, жил молодой парнишка Грин. Был он беден, зачастую и корку хлеба к ужину не имел, но очень добрый. Любые трудности он проживал с достоинством. И вот однажды… в особенно тяжелую зимнюю пору, когда морозы не щадили ничто живое, попал Грин в дом местного травника. Травник тот оказался не простым, а ученым. Аптекарем с академическим образованием. Как не пытался вызнать Грин, какими ветрами занесло в их глушь Аптекаря, так и не смог. Зато Аптекарь нашел в лице молодого парня не просто беспомощного бедолагу, а помощника. Парень хоть и бедняк, но смышленым оказался. То одно поручал Аптекарь Грину, то другое… чему-то научил, что-то показал, так и вышел толк. К весне Грин уже сам к новой грамоте пристрастился. Каждую травинку и пылинку у Аптекаря в лаборатории знал, каждый камушек.

— Дозволь мне, учитель, опытами поучиться, — однажды обратился к наставнику

Грин.

— Дозволяю, но будь осторожен! Сам понимаешь с оборудованием в деревне тяжело, нового не найдем. А пробирки и колбы бьются быстро!

— Я буду аккуратен, учитель, — пообещал Грин и принялся за учебу.

Сколько паренек учился неизвестно, но однажды намешал он в пробирке чудо чудное. Красивое серебро отражало все вокруг, но главное Грин увидел в отражении себя.

— Учитель, что это? Что я натворил? — не на шутку испугался парень. Ведь субстанция в пробирке крепко накрепко засела.

Аптекарь осмотрел творение ученика и улыбнулся: — Это зеркало, сынок, серебряное зеркало.

— А для чего оно? Что оно лечит?

— Оно и лечит и калечит, — устало ответил учитель.

— Я не понимаю, учитель…

— Посмотри внимательнее Грин. Что ты видишь? Себя и твое окружение. Ты видишь кляксу, что поставил вчера, но так и не оттер?

— Вижу учитель! — кивнул Грин внимательно осматривая свое отражение.

— А теперь посмотри в кувшин с водой. Видишь ты там свою кляксу?

— Себя вижу, учитель, а кляксу нет, — подтвердил ученик.

— А свои не расчесанные, подпаленные вихры видишь в зеркале?

— В зеркале вижу, а в воде нет, — снова подтвердил слова учителя Грин.

— Вот в этом

секрет зеркала — оно поможет тебе в том, чего ты не видишь. Стоит только посмотреть в него и все тайное станет явным. Правда всплывет наружу, как ни прячь! Ее выдадут твое лицо, твой рот, твои глаза…

— А как же такое прекрасное зеркало может калечить? — нахмурился Грин.

— А кто тебе сказал, что правда — это приятно? Порой, правда бьет больнее любой палки и мучит больше самой лютой болезни!

Мало что понял тогда Грин из слов Аптекаря, но вскоре сам все увидел. Его маленькое чудо — серебряное зеркало вначале полюбилось деревенским. Они часами уговаривали Грина сделать им такое же зеркало. Чего ему только не обещали, какие только богатства не предлагали. Даже первая красавица деревни предложила Грину себя в невесты, только чтобы он позволил ей любоваться в его зеркало. Правда ли ложь… но Грин видел в отражениях зеркала совсем иную картину, нежели остальные. В нем он видел скупость души вместо внешней красоты, доброе сердце вместо измученного трудом усталого лица. Попытка паренька поделиться своими наблюдениями оказалась трагичной. Не хотели многие люди слышать и видеть то, что показывало им зеркало. Напали они на Грина и разбили его зеркало. Только ошиблись они. Уничтожив зеркало, не уничтожишь отражение.

— Я понял твои слова, учитель, — позже, когда оправился от побоев, обратился к Аптекарю Грин, — но все же прошу дозволения снова создать зеркало.

— Зачем тебе это? — удивился Аптекарь.

— Правда нужна людям. И пусть пока они к ней не готовы, но настанет та пора, когда все изменится! Я верю!

Конечно, Аптекарь разрешил Грину создать новое зеркало. И еще не одно зеркало потом, ведь всегда находился тот, кто его разбивал.

— Это же то, что нам нужно! — воскликнула я, как только рассказ Лютика закончился. — Мы можем поставить эту легенду!

Одинокие аплодисменты резанули слух. Я непонимающе уставилась на Менелаоса и ждала объяснений.

— Вам делать нечего? Так я подскажу, — недовольно разъяснил свое поведение демонолог.

— Что тебя не устраивает?! — практически рычала я. — Хотя нет, не отвечай. Ты изначально в эту затею не верил и ничего не изменилось, поэтому свой скепсис оставь при себе. А в том, что моя идея подействует, я убеждена и другим докажу, если нужно.

— Ну-ну, — хмыкнули мне в лицо.

Я рисковала. Но рисковала я обоснованно. Как говорится главное победа, а победителей не судят.

— Лютик, Золя, можно вас на минутку, — попросила я, не сводя взгляда с Лаоса.

— Да, конечно, — практически хором согласились девочки.

— А мы? — Потап и Ёж переглянулись, и явно были недовольны, что их я не позвала.

— А вы подождите, пообщайтесь с нашим дорогим гостем, — язвила я, — может, сможете и ему мозг промыть.

Девочками мы отошли в лесок.

— Ты что-то задумала, Тина? — напряженно уточнила Золя. Ее явно изматывала ситуация и пугал либо мой настрой, либо Лаоса.

— Да. У нас есть шанс заранее проверить мою теорию.

— Как?

— На Еже! Он уже под властью демона и возможно не одного.

— Тина, я не сомневаюсь в твоих словах… — неуверенно возразила мне Лютик, — и сама вижу изменения в брате, но… я не готова экспериментировать на нем. Он самое дорогое, что у меня есть и…

— Лютик, все хорошо будет! Пойми, Ёжик не пострадает, ведь мы не будем его мучить или пытать.