Семь историй о любви

Исаева Таффия

Рита тихо улыбалась, слушая возмущенный монолог Лены.

За два года знакомства с ней, Рита привыкла ко многим вещам. Например, к тому, что подругу волнует только ее собственная персона. Всю окружающую жизнь Лена воспринимала через свою собственную призму, где все делилось на «хорошо» или «плохо». Она была единственным, любимым и, разумеется, неповторимым ребенком у своих родителей. Кое-как окончив школу и едва поступив в институт, на какой-то там гуманитарный факультет, Елена удачно вышла замуж, и тут же институт был откинут. Муж ее обожал, носил на руках и сдувал пылинки, но Лена, привыкшая к такому обожанию, относилась к этому как к должному. Она любила только себя, но так очаровательно это делала, что возмущаться такому

эгоизму не хватало духа. Вся жизнь, в ее 27 лет, сводилась к праздникам, тусовкам и сексу. Если это все присутствовало – значит «хорошо», но стоило исключить хотя бы один пункт, как все становилось «плохо». Как-то раз Рита спросила, а знает ли Володя о столь насыщенном времяпровождении жены – Лена лишь рассмеялась и ответила, что возможно и знает, но поступает очень мудро – не говоря об этом вслух. Но Рита точно знала, что Лена тщательно скрывает от мужа свои измены. Больше всего на свете Лена не хотела стать самостоятельной, а муж был залогом ее беззаботной и праздничной жизни.

А еще Рита привыкла быть кем-то незаметным в ее жизни. Привыкла встречаться урывками, выслушивать истории про Ленкины похождения и не настаивать на том, что бы занять более прочное положение в ее жизни.

– Слушай, пошли к тебе, что-то мне надоело это кафе и это пиво… – чуть снизив тон, сказала Лена.

– Ты же к нему даже не притронулась, когда это оно тебе надоело? – легко поддела Рита подругу.

– Ну, пошли… а? – Лена чуть наклонилась вперед, открывая Риткиному взору полные груди. Риткин взгляд тут же провалился в эту глубокую ложбинку, и знакомая теплая волна окатила с головы до ног.

– Пошли. – Рита быстро встала и взяла сумочку. Лена, уже загоревшись предстоящими ощущениями, тоже вскочила и, приблизившись к подруге вплотную, прижалась грудью к ее руке. Удушливая волна вновь полоснула по телу Риты – слишком остро было ощущение мягкой и теплой груди, даже через двойной слой ткани прикосновение обжигало.

– П-перестань… Мы же на улице… – смущаясь своей реакции и возбуждаясь от этого смущения еще больше, пробормотала Рита.

– Тогда пошли скорее к тебе… – горячо прошептала Лена прямо ей в ухо, зная, что это приведет еще к одной острой волне удовольствия.

– Зачем ты это делаешь? – спросила Лена, чуть отодвигаясь от подруги и изымая свою руку из теплого плена груди.

– Делаю что? – невинно спросила Лена, как бы нечаянно задевая грудь подруги.

– Заводишь меня… – они вышли из кафе и быстрым шагом направились к дому Риты, который по счастливым обстоятельствам был в пяти минутах от ходьбы.

– Мне казалось ты не против… К тому же это ты виновата… – Лена лукаво улыбнувшись, схватила Ритку за руку увлекая в подъезд. Ритка, как завороженная, покорно следовала за ней. Они вошли в подъезд, и Лена, ловко утянув подругу в темный угол, прижалась к ней в горячем поцелуе.

– В чем я виновата… – прерывая поцелуй, чтобы вдохнуть воздуха шепотом спросила Рита.

– В том, что соблазняешь меня… – Ленкина рука безошибочно легла чуть ниже Риткиного живота. Рита ахнула и выгнулась навстречу этой дерзкой ладошке. Вторая Ленкина рука уже деловито сновала по пуговицам блузки, распахивая ткань и освобождая Риткину грудь от плена лифчика. Сквозь пелену возбуждения Ритка услышала, как где-то наверху хлопнула входная дверь, и человек стал спускаться вниз по ступенькам. Моментально придя в себя, она легко оттолкнула Ленку и стала поспешно приводить себя в порядок:

– Сумасшедшая! Что ты делаешь???

– Просто хочу тебя… – вкрадчиво произнесла Лена, стараясь выровнять дыхание.

– Это даже подъезд не мой! – Сердито прошептала Рита, слыша, как кто-то спускается по лестнице.

– А какая разница?

– А вот застукали бы нас, и что бы было?

– Тихо ты! – Лена схватила Риту за руку, увлекая еще дальше в темный угол под лестницей.

– Что

ты…

– Тихо! – Скомандовала она, прикрывая Ритке рот рукой. Они видели, как мимо них прошел пожилой человек. Остановившись, он некоторое время вглядывался в темноту под лестницей, но, видимо решив, что ему показалось, старичок продолжил свой путь.

– Ты точно сумасшедшая! – улыбнулась Рита, когда за стариком хлопнула дверь подъезда.

– Ну и ладно! Зато я нравлюсь тебе! – Ленка решила продолжить свой эксперимент и поцеловала Ритку в шею.

– Нет уж. – вырвалась та. – Давай дойдем до моего дома.

– Ну, хорошо… – легко согласилась подруга, выскальзывая из темноты подъезда на улицу. Рита поспешила следом.

– Чур, я в душ первая! – чирикнула Лена, едва переступив порог квартиры, и, скинув изящные босоножки на высоком каблуке, исчезла за дверью ванной комнаты. Маргарита вздохнула, перешагнула через небрежно скинутые Леной туфельки и присев на тумбу разулась сама. Аккуратно поставив туфли на предназначавшуюся им полку, она прошла в комнату.

Квартира была большая и светлая. Когда-то она жила здесь вместе с родителями и старшим братом, но потом брат женился, появились внуки, а квартиру купить удалось только в другом конце города… В конечном итоге родители, справедливо рассудив, что Роману – брату Маргариты – они нужнее, купили себе жилье в районе Ромки, оставив Рите большую трешку в полное распоряжение. Родители так же помогли сделать ремонт и поменять мебель, в общем, сделали все, чтобы любимой дочурке было хорошо и уютно.

Рита подошла к окну и плотно задвинула тяжелые шторы. Было душновато, но открывать окно она не стала – пластиковые окна отлично ограждали ее дом от уличного шума и не выпускали ни звука из ее дома. Жить на первом этаже довольно удобно, но только если окна не выходят во двор, где вечно сидящие бабульки на лавочке у подъезда ловят каждый шорох, чтобы потом со смаком обсудить его. Ритка подозревала, что частенько главным предметом обсуждения становилась именно она – молодая и не замужняя женщина-терапевт.

– Ты давай только быстренько, ладно? – окутав задумавшуюся Ритку плотным облаком аромата геля, прошептала Лена, почти неслышно подходя к подруге.

– Хорошо. – чуть поморщившись, ответила Рита. Она не любила этот тяжелый запах искусственной магнолии и чего-то еще, предпочитая еле уловимый запах чистоты и мыла. Лена же напротив, считала, что запах от тела должен быть не иначе как парфюмированый, и частенько вместо духов использовала тяжелые мускусные запахи эфирных масел.

– Ты только не поливай себя этой гадостью, ладно? – попросила Ритка, имея в виду маленький пузырек с эфирным маслом, стоящий на полочке в спальне.

– Ладно. – кивнула Лена, исчезая за дверью, ведущей в соседнюю комнату.

На ходу расстегивая блузку, Рита вошла в ванную. Быстро ополоснувшись, она завернулась в простыню, которая в виду теплого времени года использовалась вместо полотенца, и вышла.

И тут же оказалась прижатой к стене. Лена, коварно притаившись в сумраке коридора, накинулась на нее, прижавшись губами в горячем поцелуе. Желание обладать вспыхнуло, как всегда мгновенно. Где-то внизу Риткиного живота начала растекаться горячая волна, которая со временем превращалась в тупую ноющую боль и ощущение того, что из тебя что-то вынули. Лена одной рукой упираясь в стену, не прерывая поцелуя, второй рукой пыталась справиться с влажной простыней, которая перекрывала доступ к нежной Риткиной коже. Но ткань никак не поддавалась, и, бросив это занятие, юркие пальчики нашли другой путь. Спустя миг Ленкина ладошка оказалась между плотно сжатых Риткиных ног и средний палец безошибочно лег на маленькую кнопку, скрытую в нежной плоти. Слегка надавливая и потирая, этот палец, сводил Ритку с ума, заставляя расслабить судорожно сжатые ноги и двигать бедрами навстречу этому дерзкому пальчику.