Семь историй о любви
Шрифт:
Оставив телефон на диване, Кира вошла в свою комнату и подошла к стеллажу. Фотоаппарат показался ей нахохлившейся черной вороной, обиженно сидевшей на краю полки. Она провела пальцем по шероховатой поверхности:
– Ну что, друг, будем работать?
– Привет!
Кира подняла голову на звук голоса. Придя на обычное место встречи, девушка вспомнила, что сегодня Марго может и не прийти. Сегодня суббота, а значит, Марго не работает, и не будет возвращаться домой через парк. Кира решила немножко подождать, всегда была вероятность на «а вдруг?».
– О? Ты снова с любимым другом? – Марго вышла на полянку, Кира непроизвольно отметила, что сегодня женщина пришла с другой стороны.
– Привет, – Кира осторожно поправила тяжелый корпус фотоаппарата, висевшего на груди. – Мне сделали предложение, от которого я была не в силах отказаться. – и, видя заинтересованность, продолжила. – Мэрия хочет фотовыставку посвященную Дню города.
– Это будет только твоя выставка?
– Ну что ты! Нет, конечно. Там будут работы многих наших молодых фотографов. – Кира встала с лавочки, на которой она сидела в ожидании Марго. – Так что если ты не против, то сегодня мы гуляем по достопримечательностям нашего города.
Кира с надеждой посмотрела на Марго.
– Я не против. У меня были кое-какие дела, но они отменились, и я вдруг подумала: а не ждет ли меня девушка Кира в парке на лавочке?
– Ждет. – Кира не могла отвести глаз от лица женщины. Марго смотрела прямо на нее, и вдруг обе смутились, как будто одно единственное слово прозвучало для каждой из них с несколько иной интонацией.
– Ну, а если бы я не пришла?
– Посидела бы еще минут двадцать и пошла фотографировать. – Кира пожала плечами, выворачивая на тропинку. – Пойдем уже, а?
Первая достопримечательность в списке Киры находилась не далеко. Это был монумент вечного огня на площади. Город радовал жителей и гостей почти полностью обновленными улицами, новенькими фасадами зданий. Словно настоящая женщина, Город готовился к своему юбилею: выкладывались мозаичные тротуары, строились и запускались фонтаны, высаживались клумбы с поздними цветами, кое-где еще оставались строительные леса – за тонкой сеткой шла реконструкция фасадов – но, ознакомившись с план-графиком реконструкций, Кира точно знала, когда можно будет прийти, чтобы запечатлеть необходимое здание, памятник или аллею.
Отойдя от внушительных размеров памятника на приличное расстояние, с тем, чтобы в кадр полностью попал не только монумент, но и часть газона из канадской травы Кира нервно сглотнула. К горлу подступила легкая тошнота.
Подумаешь, просто взять фотоаппарат и сделать кадр…
– Ты привереда?
– Что? – Кира повернулась к смеющейся Марго.
– Привереда, – повторила женщина. – Ты уже минут 10 ходишь вокруг и никак не можешь найти точку.
– А… Нет… Просто…
Кира решительно положила руку на фотоаппарат, включила его и поднесла к лицу. Не глядя в видоискатель, она нервно спустила затвор. На какую-то долю секунды, перед глазами вспыхнула яркая вспышка света, мелькнули рваные кадры памяти. Руки вдруг затряслись, и девушка поспешно отпустила фотоаппарат, тот упал на грудь, больно толкнув краем в ребра. Кира поморщилась.
– Ты какая-то странная… – Марго с интересом наблюдала за Кирой. – Ты… Ты боишься фотографировать? – вдруг с изумлением протянула она.
– Не то чтобы… – Кира закусила губу. – Да.
– Но почему? Я видела твои фотографии – они изумительны? Ты ведь… боишься не того, что у тебя не получится… Так ведь?
– Это долгая история… И я не хочу сейчас об этом говорить. Я пришла сегодня с тем, чтобы ты мне помогла… Я думаю… Вернее мне кажется… Что с тобой будет не так… страшно. И как видишь: я сделала первый кадр. – Кира храбро улыбнулась.
– Наверняка он отвратителен, – тихо сказала Марго, подходя к девушке ближе, так чтобы та ее услышала. – Смазан, расплывчатый, ну или что-нибудь еще… Давай посмотрим?
Кира отрицательно мотнула головой:
– Не… У меня правило – никогда не смотреть кадры на фотоаппарате. Только на компьютере.
– Странное правило… А если что-то не получилось, а возможности переснять не будет?
– Значит не судьба. Но памятник-то точно никуда не убежит…
– Думаешь? – Марго стояла очень близко, так близко, что Кира чувствовала прикосновение ее слов к своим губам. Как завороженная она медленно очертила взглядом изящный изгиб губ, взгляд скользнул выше, в глазах Марго она четко увидела свое искаженное отражение.
Я хочу ее сфотографировать! Мне кажется, что именно этот момент мне никогда не удастся переснять! – Молнией сверкнула мысль. – Я хочу ее сфотографировать!
Повинуясь внезапному порыву, Кира сделала два шага назад, резко вскидывая фотоаппарат и щелкая затвором. От внезапно нахлынувшего восторга каждый вдох отзывался острым уколом где-то в районе груди.
Почему невозможно запечатать в кадр вот это чувство… чувство бескрайнего, безумного вдохновения? Настолько яростного и чистого, что оно причиняет физическую боль? Кажется грудь сейчас разорвется… Почему после этого останется только снимок, глядя на который можно быть вспоминать… и переживать слабое подобие настоящего ощущения?
– Я что, тоже вхожу в список достопримечательностей этого Города? – заливисто рассмеялась Марго, тут же принимая дурашливую позу.
– Да, – одними губами прошептала Кира, выглядывая из-за фотоаппарата, чтобы улыбнуться женщине.
Кира стояла у окна. Четкая чернота ночи постепенно переходила в синие сумерки. Это такой момент рано утром, когда все вокруг становится черно-сине-голубым и чуть не в фокусе, как неправильно наложенная на фотографию сепия. Синие люди спали в своих уютных коробочках-квартирах. А Кирка, скользя глазами по серо-синим стенам домов, думала, что весь мир состоит из таких вот коробочек. Коробочка-город, в нем коробочки-дома, которые в свою очередь состоят из коробочек-квартир и в каждой такой коробочке-квартире есть другие коробочки и так до бесконечности… Так забавно если весь мир это просто безделушка в чьей-то коробочке, и владелец этой безделушки даже не подозревает, что есть мы. А самим себе мы кажемся очень важными и значимыми, и даже не подозреваем, что мы это песчинка…