Семь кабинок
Шрифт:
– Да ладно тебе, я же шучу! – К величайшему облегчению Котенка и Алексея, смертоносное дуло нацелилось куда-то в пол.
Олег вошел в кабинку и уставился на унитаз со встроенным бачком. Унитаз сиял белизной, а когда Олег над ним наклонился, его нос не уловил никаких прочих запахов, кроме запаха лимонного дезодоранта. Олег провел рукой по нижней гладкой поверхности. Ничего не обнаружив, оглядел унитаз со всех сторон еще раз.
Снова запустил руку под унитаз, стараясь дотянуться до всех точек, где мог быть приклеплен вожделенный диск. По всей вероятности, щетка уборщицы тоже туда не доставала,
– Черт, да чтоб тебя!
Он выдернул из рулона бумаги и протер испачканные в какой-то гадости пальцы. Возле ершика стоял лимонный дезодорант, он пару раз брызнул, пальцы на мгновение онемели. Олегу вдруг почудилось что-то неприятное, такое, от чего он снова содрогнулся. У него и слов подходящих не было, чтобы описать свое состояние. Может, голова закружилась? А как она вообще кружится?..
– Штрих, где она его спрятала?
– В третьей кабинке, – раздался за его спиной голос Штриха.
– Да знаю я, что в третьей, а где точно, она не сказала?
– Нет. Это же не поле для гольфа, чего там искать-то!
Олег встал на четвереньки и заглянул в унитаз. Морщась и стараясь думать о приятном – например, о деньгах, которые получит за этот диск, – Олег запустил руку по локоть в самые его недра. В этот момент дверь кабинки сама собой начала автоматически закрываться.
Штрих тем временем пожирал глазами Котенка в его черной лебединой пачке. Придумают же такой ништяк! Все на виду и вроде скрыто. Пальчики оближешь, а не девка. Жаль только, крикливая больно, видно, никто из мужиков по-хорошему ее еще жизни не учил. Тут как раз дверь кабинки и захлопнулась. То есть не захлопнулась, а сама собой прикрылась. Штрих перевел взгляд на закрытую дверь, из-за которой раздавались какие-то сантехнические звуки. Что за дела? Штрих толкнул дверь и увидел Олега, стоящего на четвереньках.
– Ну как? – Штрих не мог взять в толк, почему Олег так долго возится. Что может быть проще: обнаружил, отклеил, сдал, получил бабки – всё!
– Не спрашивай. – Олег медленно выпрямился. Вид у него был растерянный. – Здесь ничего нет.
– Не может быть! Посмотри получше! – Не на шутку испугался Штрих. Почему все идет вкривь и вкось? Чем вообще все это может кончиться?
– Как это, интересно, лучше? – снова начал психовать Олег. – Это тебе не «Ашан», где можно всю жизнь искать, тут, кроме унитаза, ничего нет!
Сказав так, Олег огляделся. На этот раз его взгляд остановился на корзине для мусора, заполненной до отказа пустыми пачками от сигарет, банками из-под всевозможных консервов и бутылками из-под пива.
– Она молодец, а я-то, придурок, в унитаз полез! – Он взял корзину и вышел с ней из кабинки. Штрих, Алексей и Котенок не отрываясь смотрели на Олега, который тут же рьяно вытряс содержимое корзины на пол.
– Ты думаешь, она полная дура, чтобы прятать диск в мусорном ведре? – Хоть Штрих и не верил в то, что диск валяется в этой помойке, втайне он на это надеялся.
– Смотри лучше! Может, разглядишь! – огрызнулся Олег.
Он усердно перерыл ботинками мусор, но тщетно: диска там не было.
Котенок, у которой
– Какого черта вы тут вообще ищете?
– Не твое дело! – Олег даже не поднял глаз в сторону Котенка, чем явно ее задел.
– Я просто спросила, совсем не обязательно мне хамить! Я, между прочим, сижу здесь на полу не по своей воле!
Олег внимательно посмотрел на хрупкую фигурку в балетной пачке.
– Верни мне ствол, – сказал он Штриху нарочито спокойно. Правый глаз у него дергался, и Штрих отлично знал, что это не предвещает ничего хорошего. Спорить с ним Штриху в такие моменты, естественно, не хотелось. Он неуверенно протянул Олегу пистолет, незаметно поставив его на предохранитель.
Олег посмотрел на свою правую руку, провел ею по белой двери кабинки, оставив мокрые полосы. Не глядя на Штриха, он взял протянутое ему оружие.
Когда Олег вновь взглянул на Котенка, она от ужаса вжалась в стену и замерла, боясь малейшим движением спровоцировать этого подонка.
– Послушай, ты, стерва, я только что залез рукой в унитаз и копался там чуть ли не в фекалиях! Так я себя еще никогда не унижал! И если ты думаешь, что мне нравится, когда от моих рук воняет всяким дерьмом, ты сильно заблуждаешься. Не ты одна делаешь что-то не по своей воле, а из-за сложившихся обстоятельств. Я бы лично предпочел, чтобы вас тут вообще не оказалось! Созерцать твою наглую физиономию мне совсем не в кайф. – Он подошел ближе, и дуло пистолета больно уперлось Котенку в щеку. – Но так уж получается, что нам еще какое-то время придется пробыть вместе. И если ты не хочешь, чтобы я превратил тебя и твоего дружка в две холодные синие тушки, тебе лучше заткнуться!
Штрих замер, не в силах понять, как у Олега получается так красиво говорить. Мне и самому, кстати говоря, это не совсем ясно.
Ответом Олегу было жалобное поскуливание.
– Извини, я не знала, что вы так болезненно воспримете мои слова, я просто у вас поинтересовалась, проявила участие… – Котенок произнесла все это скороговоркой, от страха закрыв ладошками глаза. Прямо пай-девочка, честное слово!
Олег убрал пистолет, поднял голову вверх и стал часто и тяжело дышать.
Да насрать ему на деньги, на свободу и на весь этот долбаный мир, если какая-то потаскушка никак не может просечь, что ей следует просто заткнуться! Еще месяц назад любой человек, выведший Олега из себя – что, честно говоря, не так уж сложно было сделать, – уже корчился бы в углу этого поганого нужника в предсмертных судорогах. Но за это время кое-что изменилось. В его воображении возникло лицо психотерапевта, которого Олег начал посещать после того, как избил на улице незнакомого
маленького мальчишку. Здорово этот чувак психотерапевт его нагипнотизировал! Надо же, ведь не просто возник, а еще и спрашивать начал что-то типа: неужели после всех моих сеансов ты не стал хоть немного контролировать свои эмоции?! Если это так, ты безнадежен и тебе нет места в обществе нормальных людей. А где ему есть место, где, спрашивается?! Но все-таки, мысленно посмотрев на эту психотерапевтическую рожу, Олег почувствовал, что его немного отпустило.
– Нет, нет я не безнадежен! – произнес Олег в пустоту.