Семь камней радуги
Шрифт:
– Болит?
– спросила она.
– Нет, совершенно ничего не чувствую.
– Отдохните, Лев Исаакович, - Виктория потянула Макса за дверь.
– Срочно нужен лекарь, - сказала она.
– Но ты же сама врач!
– не понял Макс.
– Врач здесь не поможет. Видимо, кинжал наемного убийцы был смазан каким-то ядом. Нужно противоядие. А все лекари Второй грани занимаются ворожбой и алхимией. Может быть, не поздно еще что-то сделать.
Они спустились в трактир и спросили хозяина, где можно найти лекаря.
– Есть тут один, недалеко, - медленно начал тот.
– Ну, так пошли, покажешь, - вышла из себя
Девушка ухватила хозяина за рукав и, таща его за собой, быстро выбежала из трактира. Вздохнув, Макс поплелся назад. В комнате он застал Милану и Аню. Девушки присели около кровати Гольдштейна. Милана вытирала лоб больного, подавала стакан с водой, а Аня молчаливо застыла рядом, жалко ссутулившись, как будто сжавшись в комочек.
– Что, Анечка?
– Макс приобнял девушку за плечи.
– Ему больно, Льву Исааковичу, - еле слышно прошептала Аня, - И очень страшно.
– Сейчас Виктория приведет лекаря, и он обязательно поможет, - успокоил ее Макс, сам, впрочем, не особенно веря своим словам.
Если бы от яда, которым пользуются наемные убийцы, существовало противоядие, все было бы слишком просто.
Наконец, дверь распахнулась, и в комнату ворвалась Виктория. За ней чинно следовал маленький бородатый человечек в пестром парчовом халате и большой чалме. В руке лекарь держал громоздкий и, видимо, тяжелый, ларец с ручкой. Он поставил ларец на прикроватную тумбочку и откинул кованую крышку. Внутри находилось множество пузырьков, склянок, мешочков и фигурных флакончиков. Лекарь подошел к кровати Гольдштейна, взял его за руку и осмотрел царапину на запястье. Он недовольно покачал головой и прижал ухо к груди пациента, видимо, слушая его сердцебиение.
– Дайте мне кинжал, - лекарь протянул руку, в которую Виктория осторожно вложила оружие, поранившее Гольдштейна.
Человечек хмыкнул и спросил:
– На вас напал наемный убийца? Такой кинжал может быть только у него.
Он указал на рукоять, на которой было выгравировано изображение горного тигра.
– Это его имя. Все члены клана берут себе имена зверей.
Осведомленность и догадливость лекаря начинали нервировать. Виктория вложила в его морщинистую руку несколько золотых:
– За молчание. И все-таки, займитесь больным.
– Не волнуйтесь, я умею хранить тайны, - гордо ответил лекарь и вновь повернулся к Гольдштейну.
Тот тяжело дышал, видимо, у него немного поднялась температура, так как на висках выступила испарина, щеки порозовели, а в глазах появился лихорадочный блеск.
Человечек потянулся к ларцу, вынул из него пузырек с белой прозрачной жидкостью, и, открыв флакон, капнул немного на лезвие кинжала. Оно тут же окрасилось в красный цвет.
– Да, кинжал отравлен, это несомненно.
– У вас есть противоядие?
– нетерпеливо выкрикнула Виктория.
– Для того чтобы применить противоядие, необходимо в первую очередь знать, какой яд был применен. Я могу лишь сказать, что это яд какого-то животного. Но какой именно - это секрет клана наемных убийц.
– И что же, он умрет?
– прорыдала Милана, поглаживая Гольдштейна по плечу, - Неужели ничего нельзя сделать?
Лекарь задумался, попеременно глядя на всех присутствующих. Видимо, для того, чтобы сделать его размышления более продуктивными, Виктория сунула ему в руку еще столбик золотых монет.
– Есть один
– При чем здесь отшельник?
– удивилась Милана.
– Он может лечить людей. Так говорят. Некоторых он поднимал со смертного одра. Не знаю, кто он: монах, святой, великий ученый, или просто безумец, только к нему обращаются, когда уже нет никакой надежды. Он берется лечить не всех, его придется уговаривать.
– Я уговорю, - грозно пообещала Виктория.
– Тогда езжайте прямо сейчас, возможно, он сможет найти противоядие. Это ваш последний шанс. Яд распространяется медленно, но когда дойдет до сердца, ваш друг умрет.
Лекарь собрал свой сундучок, откланялся и вышел.
– Лев Исаакович, вы сможете ехать верхом?
– спросила Виктория.
Гольдштейн попытался приподняться, но страшно побледнел и рухнул обратно на кровать.
– Ясненько… - протянула девушка, - Придется искать повозку.
Он подкинула на руке туго набитый кошелек и выбежала из комнаты. Через некоторое время во дворе стоял небольшой возок, в который были впряжены Звезда, Гром и Ветер. Несколько работников постоялого двора вместе с хозяином вынесли Гольдштейна и аккуратно усадили его на мягкую скамеечку внутри возка. Напротив села Милана, у нее под ногами устроился Роки, которого Макс уговорил ехать в возке для охраны. Аня устроилась на козлах.
– Ты сможешь управлять лошадьми?
– спросил ее Макс.
– Конечно, - улыбнулась девушка, - Не волнуйся.
– Что за новости?
– возмущенно вопросил Ветер, - Мы - не тягловые лошади, мы скакуны!
– Успокойся, сейчас не до ваших капризов!
– прикрикнул на него Малыш, которого кони, видимо, признавали главным.
Ветер смущенно замолчал, и возок выехал на главную улицу. Макс и Виктория верхом ехали по обеим его сторонам. Когда процессия покинула пределы города, Виктория сказала:
– Так мы далеко не уедем. Возок едет медленнее, чем мы. Надо, чтобы один из нас остался как охранник, а другой - поскакал вперед, искать этого отшельника.
Посовещавшись, решили, что возок будет охранять Виктория, а Макс поедет на поиски загадочного отшельника.
– Вперед, Малыш!
– выкрикнул он и понесся на запад через бесконечное широкое поле, поросшее густой травой.
Следующие несколько часов прошли в упорной скачке. Поле, редкие деревья, росшие по его краям, снова поле, редколесье, маленький пруд - все пролетало мимо, сливаясь в единую пеструю полосу. Макс почувствовал, что бег Малыша становится тяжелым: конь устал. Макс придержал его и пустил шагом, осматриваясь вокруг. Поля, наконец, закончились, и вдали заблестело озеро, окруженное деревьями. Макс подъехал поближе и остановился, пораженный тишиной, царившей вокруг. Гладь озера была невозмутима, от него веяло прохладой и спокойствием. Наверное, озеро было очень глубоким, потому что вода в нем казалась темной, почти черной. Макс представил, какие загадки могут таиться в его глубинах, и поежился. Вообще все здесь дышало покоем, но каким-то холодным и неживым. На таких озерах хорошо снимать фильмы ужасов про загадочных чудовищ, или призраков. А жить в таком месте навряд ли кто-нибудь захочет. "Идеальное место для отшельника", - подумал Макс, - "Тут уж точно никто не побеспокоит".