Семь камней радуги
Шрифт:
– Пойдем, я провожу тебя в комнату, тебе надо отдохнуть.
– Весь город пронизан добром! Здесь нет места жестокости, зависти или мести, - медленно, как загипнотизированная, проговорила Аня.
Макс не стал возражать, хотя после беседы с хозяином уже составил о горожанах определенное мнение. Состояние девушки вызывало у него опасение.
– Не волнуйся, мы за ней присмотрим, - шепнула ему Виктория, поднимаясь по лестнице на второй этаж.
Девушки удалились в свою комнату. Макс, проследив, чтобы они заперли дверь изнутри, отправился
Удобно устроившись на мягкой постели, Макс приобнял привалившегося к его животу Роки, жестоко обиженного тем, что его объявили нечистым, и сказал:
– Не понимаю, что творится с Аней.
– Она эмпат, - отозвался с соседней кровати Гольдштейн, - Значит, ощущает чувства, владеющие горожанами.
– Но она говорит, что здесь царит добро!
– возмутился Макс.
– Хотя очевидно, что религия, призывающая уничтожать домашних животных, не может быть доброй, - поддержал его граф, - Матка боска! Да лошадь и собака - самые преданные слуги человека!
– Вы не поняли, доброта царит в душах людей, они действительно не испытывают ни зависти, ни злобы. Так происходит, если человек искренне во что-то верит, - пояснил Лев Исаакович.
– То есть, вы хотите сказать, что дело здесь не в тех, кто верит, а в самом боге, - догадался Макс.
– Совершенно верно! Дело в боге, или в его учении.
Высказавшись, Гольдштейн повернулся лицом к стене, и вскоре заливисто захрапел. Ему вторили мягкое посапывание графа и хрюканье Роки. Некоторое время Макс прислушивался к этим звукам, раздумывая об Аниных словах, затем уснул.
Глава 46.
– Вставай, вставай! Аня исчезла!
– пронзительный крик Миланы заставил Макса подскочить на кровати.
Заплаканная девушка вцепилась в его плечо:
– Мы проснулись, а ее нигде нет!
Макс похолодел:
– Как же вы за ней не уследили?
– Виктория закрыла дверь изнутри, а ключ забрала себе. Ключ на месте, дверь закрыта, а Ани нет!
– Что за морока путешествовать с девицами, - невозмутимо прокомментировал Гольдштейн, - Теперь эту похитили!
– Где Виктория?
– Макс встал и торопливо, не стесняясь Миланы, принялся натягивать одежду.
– Обыскивает дом, потом собирается поговорить с хозяином.
Внизу Макс застал Викторию, которая пыталась допросить мило улыбающегося хозяина.
– С вашей подругой ничего не случится, - жизнерадостно уверял тот, - Наверняка она присоединилась к адептам Светлого бога, и теперь познает его учение.
По лицу Виктории было видно, что приветливость и улыбчивость хозяина начинают ей надоедать.
– Ну, а где можно познать это ваше учение?
– спросил Макс.
– Не мое, а Светлого бога. Он каждый день в храме читает проповеди.
– Кто читает проповеди?
– растерялся Макс.
– Светлый бог, - расплылся в улыбке хозяин.
– Что ж он у вас, человек, что ли?
– спросил
– Он - бог, воплотившийся в человеке.
– Ладно, пошли в храм, от этого толку не добьешься, - проворчала Виктория.
Милану с Гольдштейном решено было оставить на постоялом дворе.
– Запритесь в одной комнате, и никому не открывайте, - напутствовала Виктория.
Роки, очевидно, до глубины души пораженный вчерашними высказываниями хозяина, выразил желание составить компанию затворникам. Макс не возражал, опасаясь, что кто-нибудь попытается убить пса. Дабы не раздражать жителей видом нечистых животных, решено было идти пешком, а Яноша с Кшиштофом оставить при лошадях.
Покинув постоялый двор, Макс, Виктория и граф зашагали по чистеньким деревянным тротуарам в сторону центральной площади, где, по словам хозяина, находился храм, в котором Светлый бог жил и принимал раз в день желающих послушать его проповеди. С первых же шагов по городу стало ясно, что приезжие являются объектом пристального наблюдения окружающих. Все горожане радостно здоровались, приглашали к себе в гости и предлагали присоединиться к ним, чтобы вместе познавать учение.
– Слишком выделяемся!
– сквозь зубы процедила Виктория.
Среди белых одежд, висящих на горожанах, дорожные костюмы выглядели неорганично.
– Вот он, храм!
– указал граф на высокое величественное здание, увенчанное тремя золотыми куполами.
Макс поразился:
– Погодите, но ведь…
– Да, это бывшая православная церковь. Только кресты с нее сняли. Холера ясна! Кто посмел?
– граф бурно выразил свое негодование, - Если бы кто-нибудь попробовал у нас в Лонии осквернить костел, о! Что бы с ним сделали прихожане! А эти ходят и слушают его проповеди!
– Я думаю, они сами не понимают, что происходит. Горожане явно находятся под воздействием чьей-то воли, - задумчиво ответила Виктория, - Это что-то вроде секты.
Макс оглядывался по сторонам, в надежде увидеть в стекающейся к храму толпе Аню, но тщетно. Вход в храм охраняли пятеро широкоплечих мужчин, все в тех же белых одеждах, подпоясанных широкими кожаными ремнями, на которых в ножнах висели мечи. Толпа, ожидающая появления своего бога, все увеличивалась. Сотни людей с восторженными лицами благоговейно взирали на храм, терпеливо карауля момент, когда можно будет зайти внутрь.
– Слушайте все!
– на пороге храма появился мужчина лет сорока, с изрядным брюшком и обширной лысиной, - Сегодня дневной проповеди не будет! Ликуйте, адепты Светлого бога! Вечером состоится его венчание!
Улыбающаяся толпа радостно зашумела. Кто-то кланялся храму, кто-то воздевал руки к небу, люди поздравляли друг друга, многие женщины рыдали, выкрикивая что-то сквозь слезы. Макс посмотрел на своих спутников. У всех на лице была написана одна и та же мысль. Изо всех сил работая локтями, расталкивая толпу, они пробрались к дверям храма.