Семь кругов яда
Шрифт:
Я опустила руку и достала перо и чернильницу.
– У меня сестричка болеет, поэтому я играю на Драконьих Сердцах! И вот, проиграла, поэтому приходится продавать вещи, чтобы оплатить целителя! Представляете, как повезло, что у меня с собой оказалась чернильница! Вы верите в совпадения? Я не верила! А сейчас верю!
– лепетала я, восторженно глядя на «жертву», которая тоже была, благо, редкостной тварью, напрочь игнорируя благотворительность. Хм… Нет, чтобы помочь бедной девочке! Пока я держала чернильницу в одной руке, а вторую подставляла под жирный крестик, который могла нарисовать
Чернильница упала на брусчатку и разлетелась вдребезги, оставляя черное пятно на камнях. Этого я как-то не предусмотрела!
– Ой! – охнула я, зажимая рот, освободившейся рукой. – Ой! Что будет! Меня убьют! Мамочки!
– Эх ты, растяпа! Тебе не то, что ставки, тебе даже чернильницу доверять нельзя! – бурчал господин, осматривая свои штаны и туфли. – Ладно, не реви, дуреха! Так и быть! Сколько она стоила? Да не реви ты! В самом деле
– Пять медяков, - всхлипнула я, утирая несуществующие слезы. – Я хотела продать ее за пять медяков, чтобы купить сестренке покушать!
– Тю? Всего лишь? Держи! – мне в руку сунули горсть какой –то мелочи, а сами удалились. Раз, два, три, четыре, пять! Муха сделала надо мной круг, а я показала ей язык. Муха бросилась на меня, а я шла походкой победительницы, пока не споткнулась и не растянулась прямо у ног мага.
Через полчаса я уже была на подступах к «офису», грязная и злая. Не было такого камня, об который я бы не споткнулась, ветки, которая не хлестнула бы меня, и грязи, в которую я бы не наступила, как бы не пыталась обойти. Однажды я наступила на ежика. Через секунду об этом узнал весь лес! Не то, чтобы ежик – сплетник, скорее, дело во мне!
Я сильно переживала на счет «кассы» и репутации, понимая, что придется занимать до получки. Но что-то мне подсказывало, что получка будет очень скоро. И получу я по полной программе.
Если вокруг замка и обещали солнечную погоду, то синоптики ошибались. Сейчас, ломая кусты, к нему движется самый настоящий грозовой фронт!
– Не перебивай!!! – заорал Трупоед, зыркая на «свободную и независимую женщину». – Терпеть не могу, когда баба перебивает мужика!!! На чем я остановился? А! Женщина должна быть свободной, уметь зарабатывать на жизнь самостоятельно… Даже с этим… как ее... С лялькой, короче!
Я вылетела из кустов, глядя на целую рабовладельческую ярмарку, которая развернулась под стенами замка.
– Давай сюда этого! Меняю на двух этих дохляков! У него руки сильные! Много утащить сможет! Потаскун! Теперь твоя новая кличка! Становись в строй! Сейчас я тебя свяжу, чтобы не сбежал! Один–то по дороге уже сбежал! Зарабатывать не захотел! Эти, как его… Преспе … Какие-то там… тивы… не оценил! Мы предлагаем всем возможность заработать! Вы уже заработали, раз пришли к нам!
Судя по унылым лицам структур, единственное, что они заработали, так это – неприятности! А в карьерной перспективе они отчётливо видят горб и гроб.
– Скоро вы будете богатыми! – шмыгнул носом Мясник, поглядывая на тех, кто еще не слышал о журнале «Форбс». – Щас как заработаем! Чего нос повесил! Наша компания
– Пустите, а? – взмолилась белокурая девушка, стыдливо прикрывая грудь и оглядываясь по сторонам в поисках прекрасного рыцаря с розовым оргазмом, который глядя на моих первых чеков решил бы тихонько отсидеться в кустах, кусая палец и негодуя. Шепотом. – Не надо меня бесчестить! Я умоляю вас!
Я на секунду представила первую брачную ночь, выпадающий на простыню каталог: «Так ты сетевошка! Лю-ю-юди! Она обесчещена!» - вопит жених, хватаясь за голову, а родня уже мажет ворота невесты дегтем, пока невеста рыдает в окровавленную простыню! «Не женись на ней! Это же сетевичка, - поучает мать непутевого сына. – Будет по домам шастать с сумой! Как говорят, что от сумы не зарекайся!». Скупая слеза покатилась по моей щеке, но я тут же спохватилась:
– Вы что творите? – заорала я, вспоминая, что мне делегировали не только хрен, но и полномочия к его использованию! Не знаю, как яблоко от ветки яблони, но от моего крика какой-то слабонервный покачнулся и упал. Еще бы! Он - часть невольничьей структуры. Куда он из сетевого уже денется?
– Строим ветку! – гордо ответил Трупоед, давая затрещину рыжему босому парню, который попытался развязать свои руки. – Я кому сказал! Улыбаемся! Людям нравится, когда им улыбаются! А ну быстро улыбаться!
Невольники переглянулись, и стали улыбаться кисло-кисло.
– Прекратите! Кто вам разрешал! Вы еще не готовы к тому, чтобы строить структуру! Мы не закончили обучение! – заорала я, пытаясь развязать узлы. – Что о вас подумают люди?
Люди решили не озвучивать свои мысли, трусливо прижавшись друг к другу.
– Зачем же насильно людей тащить? – у меня даже во рту пересохло от негодования.
– Так они по-хорошему не захотели! Мы тут даже эту… как его… еркламу нарисовали! Правда, разбили ее об вот дурную голову, - мужик с бородой в каких-то лохмотьях с кровавой корочкой на голове, получил затрещину. – Он не хотел зарабатывать деньги! Я к нему такой подхожу, достаю меч…
Я посмотрела снизу вверх на двухметровый квадратный шкаф.
– … и говорю: «Нету денег? Жить не на что? Сейчас мы все решим!», - хвастались мне, положив руку на рукоять меча. – Ну мы решили, как ты сказала «бить еркламой». У мы сделали несколько «ерклам». Короче, разбили все! Надо железные делать! На щитах! Ерклама на щитах – то что нужно!
– Вот этого мы вообще волоком тащили сюда! За ногу! К заработку! Не хотят люди деньги зарабатывать! Ой, не хотят! – горестно вздохнул Трупоед, а все остальные «… идеры» грустно закивали. – Мы им шанс даем! А они, трутни, не ценят!
Где-то есть некая сила, которая вовремя подвернулась автору «бейджиков», ибо подметил он очень и очень тонко!
– Развязать и выпустить! – процедила я, сопя, как ежик.
– Мы их даже мотивировали! Как ты и говорила! «Заработай себе на дом!». Мы им говорим, что мы поможем им заработать на дом! А они отвечали, что дома у них есть. Пришлось жечь дома! Теперь они мотивированы, как следует! – вздохнул Мясник, глядя на меня взглядом «кто молодец?».