Семь легенд мира
Шрифт:
Чем, по мнению Игана, теперь и занят.
– За пару дней большого войска не собрать, одеждой-едой не обеспечить, да и зима подошла к нашим берегам вплотную, когда я вести получил, – солидно закончил кормчий. – Прикинул и решил, что в крайнем случае с семью сотнями мы у перевала отобьемся. Добавь к тому три с небольшим сотни туннров. Эти бесы чуть заранее не передрались за право повоевать, ну дети!
– Глупости, – насмешливо протянул Тарсен. – Мы люди солидные, пешком пошли, как от века деды завешали. А этот умник на конягу с высокого пенька полез, амитский княжеский двор забавляя. Ему перед тем три дня выбирали самого смирного и рыжего, лошадок-то светлость путает, вот уж кто хуже ребенка. Нашли наконец приметного, назвали Шлюпом
– Идете все вместе? – уточнил Вэрри. – Длинная колонна. Тропки тут по зиме узковаты.
– Тремя обозами, – покачал головой Иган, радуясь смене темы. – Три сотни сегодня подойдут и разместятся, к вечеру их припас подтянется. Завтра в середине дня еще четыре сотни и обоз. А затем и остальные, у них тоже имеются снави, так что с погодой и дорогой у нас все налажено. Хватит на первый случай?
– Мы тут расставляли силы, – довольно загудел Яромил. – Хватит, и даже с запасом.
Он уже принес карту и теперь обстоятельно излагал выстроенный две недели назад план. Вэрри слушал молча, устроившись в уголке. Теперь довольно и князей, и войск, пусть разбираются пока без него. Знакомятся, неуверенно нащупывают общий язык, присматриваясь к местным обычаям. Удачно, что все они знакомы с Амитом и его наречием, переводчик не требуется.
Айри усмехнулся, приглядываясь к повеселевшему и словно разогнувшему плечи Яромилу. Вот кому не составит труда доказать, чей он правнук. Старая секира Милоока еще висит на стене зала больших приемов, почти за троном. И смотреться с ней этот отъевшийся здоровяк будет бесподобно. Не хуже Мика, пожалуй. А в праве того княжить сомневаться немногие рисковали. Надо лишь добраться до замка Орланов. Но прежде – разобраться с демонами. Вэрри нехорошо улыбнулся. Как тогда, ночью – одними губами, глаза остались холодными и сосредоточенными. Эйгара он никому не уступит. Прочие носители масок могут сдаваться в плен, просить пощады или тонуть в болоте. Этот – нет. И черный граф, и его Месть останутся на полянке у ручья.
Весна пришла из зеленой степи за перевал на удивление рано.
Поставленные на добротных деревянных основаниях шатры войска Игана не успели толком заиндеветь, как солнышко взялось греть их бока, выплавляя уже ранним утром из войлока хрустальные капли влаги.
Снег день ото дня приметно оседал и уплотнялся, линял, теряя синеватую белизну. Бурые полосы отмечали тропы, исхоженные непривычно большим для этих мест числом людей. Крупная дичь торопливо уходила на север, нервно вздрагивая от воспоминаний о толпах заезжих охотников, а обнаглевшие пичуги, несъедобные в силу своих ничтожных размеров, верещали над лагерем с самого утра, нагло выщипывали ворс шатров и даже пробовали на прочность вязаные свитера туннров, мирных ко всему мелкому и не способному толком ни вредить, ни сопротивляться.
Имущество от дыр по мере сил сберегали Тирр и Лой’ти. Оба линяли к лету и нервничали из-за своего неряшливого вида. Впрочем, у проводников оказалось очень много иных важных дел. Люди строили помосты для лучников вдоль тракта, заслоны у лощин, схроны на поляне. Углубляли русло только-только вскрывшегося ручейка, размечали и укрепляли тропы для конных и пеших. Все перечисленное требовалось делать скрытно, не оставляя приметных следов. Упчочи полагали, что их совет в подобном случае очень, очень полезен. Тем более когда имеется столько новых ушей, годных для управления…
Потрясенное присутствием четырех снавей небо не решалось хмуриться. Его синева становилась ярче день ото дня. Когда снег закоптился и раскис до состояния грязной дерюги, а болота наполнились талой водой, превратив тракт в реденькую череду островов, пришло время настороженности. Тофей уверенно обещал, что при такой погоде вода станет сходить стремительно, и значит, врага надо ждать
Весть о приближении демонов прилетела в Брусничанку солнечным тихим вечером. Хриплый крик ворона Вэрри разобрал задолго до того, как его повторили ближние посты, пустив многоголосое эхо гулять меж мокрых стволов, пробуждая озноб ветерка. И правда жутковато: битвы еще не было, а черноперых уже позвали на пир.
Потом лес стих, ожидая недоброе, вслушиваясь в оживший лагерь людей, собирающихся уверенно и без лишней спешки. До выбранной поляны отсюда десять верст. Демоны доберутся туда к полудню, если не разобьют на ночь лагеря. Все полагали, не станут: до цели рукой подать, они многочисленны, приметны и не пожелают дать слабым по их мнению войскам подготовиться и тем более – отступить. Значит, выйдут на поляну усталые и в бой вступать будут с марша.
Туннры уже строились, радуясь окончанию скуки и перекрикивались, здесь еще можно пошуметь. Мира выскочила из избы и уверенно заспешила к шатру Тарсена. Под смешки и подначки окружающих его воинов, охотно нахватавшихся язвительности от бороев, изловила вождя за рукав и строго приказала беречь себя, не делать глупостей и не стремиться по нелепому поверью его народа обрести полноту славы, погибнув в бою. Мол, вчетвером снави всё одно с дороги «вечной славы» вернут, а потом она вообще дракона попросит строго и примерно воспитать непутевого! Тарси морщился и покорно соглашался быть умницей, зло и беззвучно скалясь на насмешников, показывая самым наглым свой немалый кулак. На иные жесты – а у туннров их великое множество, ведь надо же с одного ноффера объяснить соседнему глубину его невежества – Тарсен не решался. Кажется, как и многие другие, он подозревал, что маленькая снавь разбирает невысказанное слишком подробно. И грязно ругаться при ней не желал. Даже когда арагни на достигнутом не успокоилась и громко велела всем остальным беречь замечательного вождя. Они хором пообещали. Мира довольно кивнула и убежала: времени мало, а ей еще надо приглядеть за прочими дорогими людьми. И не-людьми, само собой. Вэрри запыхавшаяся Мира застала уже возле Актама. Вороной был в своей боевой сбруе, айри проверял в последний раз оружие и доспех.
– Ничего с тобой не случится, – уверенно пообещала арагни. – Я точно знаю. Мы все, у кого дар, будем рядом и поможем. Я так вообще стану только тебя беречь. Но ты все равно – поосторожнее, ладно?
– Обязательно, – согласился айри. – При условии, что твой конопатый нос ни разу не покажется в зоне обстрела. Я могу быть в этом уверен?
– Конопатый? – Ужаснулась Мира.
– Ну, не особенно, – ворчливо усмехнулся айри, устраиваясь в седле. – Так, пара веснушек. Заяц, я не умею нормально воевать, когда по полю боя бегает безоружная маленькая девочка. Хватит воспитывать Тарсена, Игана и прочих. Мы с Медведем всем подобрали очень надежные доспехи, оружие проверили. Вспомни о себе, мы тоже переживаем. Ты же мой любимый солнечный лучик, так что имей совесть, сиди тихо!
– Ну, если любимый, – смущенно заулыбалась она. – Постараюсь. Да и не получится высовываться, я Норима отдала Яромилу на этот бой. Князю без коня нельзя, а мой Норри тоже хочет славы, глупенький. Так что я пешая теперь, в обозе, от Деяны ни на шаг.
– Успокоила, – вздохнул Вэрри. – Значит, и за ней присмотришь.
Мира серьезно кивнула. Актам уже разворачивался к лесу, не ожидая команды. И приплясывал, азартно пофыркивая и разминаясь. Айри усмехнулся. Вороному предстояло довольно долго ждать боя в засаде. Ох и не любил он этого, но терпеть умел. Будет стоять или лежать, где велено, ничем себя не выдавая. А пока красуется и искоса высматривает своих малолетних поклонниц, дочерей кузнеца. Вон обе за знакомым плетнем хоронятся. Им уж точно строго велели из дома не высовываться, но разве можно такое пропустить? Большой сегодня день для Брусничанки. Как никак, не деревенька это теперь, а настоящая княжеская военная ставка!