Семь мармеладных поцелуев
Шрифт:
— Это ЗИС, да?
— Он самый, — кивнул Алек. — 1950 года. Он принадлежал деду моего друга. Был в плачевном состоянии, но я пообещал превратить его в конфетку.
— Не знала, что у тебя есть навыки автомеханика, — удивилась я.
— Это хобби, — пояснил Алек, вытерев тыльной стороной ладони пот со лба. — Мой дедушка по папе держал автомастерскую. Я с детства с ним капался в машинах.
Я осмотрела гараж и, увидев потрепанные кресла в углу, осторожно села в одно из них.
— О чем ты хотел поговорить? —
Алек снял перчатки и кинул их на капот машины.
— Ну, изначально я хотел обсудить план нашей дальнейшей работы вместе, но это лучше сделать на работе, наверно… — он неловко улыбнулся, сожалея, наверно, что вытащил меня из дома в выходной день.
— Какие-то кардинальные изменения в нашей работе последуют? — поинтересовалась я.
— Да нет, — ответил Алек. — Сокращать никого я не собираюсь, урезать зарплату тоже. Кстати, Аня, я нашел у Ларского в столе приказ о твоем переводе в отдел дизайна, который должен произойти после твоего испытательного срока.
Я напряглась. Алек сказал это так, будто не одобрял моего перевода. Однако Саша говорил, что бумаги подписаны и вступят в силу с первого июня.
— В общем, я против этого перевода. Ты останешься на месте секретаря, но будешь старшим, а Оксана — младшим.
— Но приказ уже подписан! — воскликнула я.
— И что? Я генеральный директор, ты забыла? — ухмыльнулся Алек. — И я считаю, что твое место рядом со мной.
— Но… — хотела было возразить я, но продолжать не стала. Что я ему скажу? Что хорошо рисую? Что Саша увидел мой потенциал и решил дать мне работу, которая лучше мне подходит? Мне кажется, Алек сейчас будет делать все, что пойдет наперекор решениям Ларского.
— С понедельника ты будешь повышена, — объявил Демидов, хлопнув в ладоши.
— Получается, у нас теперь будет три старших секретаря?
— Почему три?
— Я, Жанна и Никита, — загнула три пальца я.
Алек помотал головой.
— Два. Подольский не считается.
— Как это не считается? — удивилась я.
— Он на больничном, как и Ларский. Выбыл из игры до неопределенного срока.
Я сжала губы и сузила глаза. Как быстро он начал избавляться от людей Саши.
— Ты сказал, что сокращений не будет, — напомнила я.
— Не будет, — согласился Демидов. — Подольский и Ларский на больничном. Я никого не увольняю.
Алек взял перчатки, натянул их на руки и достал из ящика с инструментами плоскогубцы.
— Если немного подождешь меня, то можем потом вместе выпить холодного кофе, — предложил он.
— Хорошо, — согласилась я только из-за того, чтобы расспросить его о Демидовой.
Или, может, начать уже сейчас?..
— Алек, — обратилась к парню я.
— Ммм?
— А как твоя мама узнала о…
Я не успела договорить, потому что на улице раздался протяжный автомобильный сигнал.
Алек закатил глаза и с недовольством произнес:
— Черт,
— Ей? — спросила я.
— Моей матери, — пояснил Демидов.
При мысли, что сейчас сюда придет Галина Юрьевна, у меня сразу же разболелась голова. Встав с кресла, я пробормотала:
— Что ж, тогда я пойду…
— Здравствуй, Аня, — радушно произнесла вошедшая в гараж Демидова.
Не успела…
— Здравствуйте.
— Мам, зачем ты приехала? — раздраженно спросил Алек.
— Ты не отвечал на мои звонки, — нахмурилась Галина Юрьевна. — Нам через час надо ехать на званный обед к Романовым, ты помнишь?
Алек неохотно кивнул и снял перчатки. Галина Юрьевна окинула взглядом грязную одежду своего сына и сморщилась.
— Тебе нужен душ, — заключила она. — Быстро езжай домой и приводи себя в порядок.
— Хорошо, только Аню подвезу до дома.
— Я сама подвезу ее, — сказала Демидова.
Я нервно сглотнула.
Алек согласно кивнул и, улыбнувшись мне, вышел из гаража.
— Не надо меня подвозить, я сама доеду, — холодно произнесла я.
— Нам надо поговорить, — сказала Демидова. — Насчет твоего контракта.
Дождавшись, пока Алек уедет, она махнула мне рукой, веля следовать за ней. Я послушно поплелась за Демидовой и села в ее машину.
— Можешь забыть о долге, — заведя мотор, сказала она.
— Откуда вдруг такая щедрость? — с сомнением спросила я.
— Я уже получила от этой сделки все, что хотела. Больше мне от тебя ничего не нужно.
Ага, конечно, так я и поверила. Наверняка сейчас предложит еще какую-нибудь гадость. Однако Демидова молчала. Мы уже миновали гаражи и выехали на трехполосную дорогу, а она все молчала.
— Вы правда прощаете мне долг? — осторожно уточнила я.
— Правда прощаю, — кивнула Галина Юрьевна.
— И я вам больше ничего не должна? Ни денег, ни фото ни чего-либо еще?
— Абсолютно верно.
— Хм, спасибо, — больше из вежливости сказала я.
Если честно, то благодарности я вообще не чувствовала, и облегчения тоже. Наоборот, стало даже тяжелее.
— Если ты мне благодарна, то выполни одну просьбу.
Я чуть не закатила глаза. Начинается. Правильно я подумала, что просто так Демидова ничего не делает.
— Кого на сей раз надо поцеловать? — вздохнула я.
Галина Юрьевна ухмыльнулась и ответила:
— Моего сына.
Я удивленно уставилась на ее.
— Мне кажется, я с ума схожу, прося тебя о таком, но… — Она замолчала ненадолго, пожевала нижнюю губу и продолжила: — Он влюблен в тебя и ни о ком другом больше не думает. Разумеется, я против ваших отношений, но видеть, как мой сын сходит с ума от безответных чувств, я тоже не в силах. Поэтому, пожалуйста, прояви к нему интерес. Не оставляй моего сына несчастным.