Семь месяцев
Шрифт:
— Я собиралась, но будить её незачем. Может, в другой раз.
Я вздохнул с облегчением, по крайней мере, внутренне. Я бы мог разбудить Брук, но тогда она была бы капризным малышом, и я сомневаюсь, что Айрис получила бы ответы от моей дочери, когда она пребывает в таком настроении.
Что, черт возьми, она хочет спросить у Брук?
— Хорошо, хотите зайти?
ГЛАВА 18
«Тебе не надо ничего доказывать / просто
Майлз
Эмори принимает решение остаться внизу с Айрис, пока я в это время отношу Брук наверх в комнату, чтобы уложить её в постель Она настолько крепко спит, что вряд ли проснётся скоро. Когда я переодеваю её в пижаму, она время от времени вздыхает или скулит, пиная меня ногами и руками, но в этом нет ничего необычного.
Когда я уложил её, я поцеловал её в макушку, и вышел из комнаты. Я всегда оставляю именно эту дверь открытой. Раньше дверь в эту комнату была все время закрыта, но потом она превратилась в её спальню, так что теперь она остаётся открытой. Как и дверь моей спальни, чтобы я мог проснуться, если вдруг она позовет меня посреди ночи. Ну, или для тех случаев, когда она пробирается в мою постель посреди ночи.
Едва я выхожу из её комнаты, я останавливаюсь как вкопанный, моя рука все ещё сжимает дверную ручку.
Из комнаты Грея, доносится странно-подозрительное сексуальное бормотание, которое сразу отвечает на мой вопрос о том, почему Грей не открыл дверь Айрис.
Я смотрю на дверь его спальни, и моя рука плотно сжимает дверную ручку. Я не раз входил в комнату Грея без стука, и я так же много раз видел оголённое тело своего лучшего друга, но я никогда в жизни не думал, что мне придется стучать в его дверь, чтобы попросить его вести себя тише.
Поэтому, сделав последний глубокий вдох, я подхожу к двери его спальни, стучу и приоткрываю дверь, не дожидаясь, пока Грей или тот, кто с ним разрешит мне войти.
— Дэвис? — говорю я, не засовывая голову в комнату.
— Я собрал одежду Эмори.
Я чуть ли не смеюсь.
— Мне всё равно. Мне просто нужно, чтобы ты молчал.
— Извини! — взвизгивает женский голос.
— Как угодно. Брук спит, и у нас как бы гость.
Вскоре после того, как эти слова покидают мои уста, я слышу ту же женщину, и чей-то крик, за которым следует стук. Ещё секундой позже, дверь спальни распахивается настежь.
— Гость?!
Глаза Грея широко раскрыты, когда он смотрит на меня, его грудь тяжело вздымается и опускается
— Эмори привела кого-то?
Серьёзно?
— Мейв привела.
— Блять, она всё-таки позвонила.
Он замолкает и оглядывается. Мы оба видим черноволосую девушку в его постели. Она избегает моего взгляда, натянув одеяло прямо на голову, пытаясь спрятаться.
— Ага, так… будьте потише, хорошо?
— Сколько лет твоей дочери? — вдруг спрашивает черноволосая девушка, решив, что достаточно долго пряталась
Я не смотрю на неё, и мне повезло, потому что реакция Грея бесценна. Он закатывает глаза, затем тупо смотрит вперёд, мимо меня.
— Клянусь, я больше не могу трахать даже заек с шайбами.
Она задыхается, явно обиженная.
Мой взгляд скользит по телу Грея, затем останавливается на «Мисс Пак Банни».
— Извините, в этом отделе больше ничего не происходит. Он мягкий, как подушка.
Грей подмигивает мне, затем хватает меня за подбородок одной рукой, притягивает мое лицо к своему, и, блять, целует меня в щеку. Сам того не желая, я снова смотрю на его член, и когда я вижу, что он становится твердым, я спотыкаюсь, и моя спина ударяется о другую сторону коридора.
Этому парню слишком хорошо в его шкуре.
— Хорошо, это мой сигнал уйти. Сохраняйте тишину. Если вы разбудите Брук… я выслежу вас обоих.
Тем не менее, я иду вниз, внутреннее пытаясь найти причины, почему я не мог спуститься вниз. Например, возможно, Брук начала плакать и нуждалась в утешении? Нет, это звучит плохо. Верно? На она маленькая, а малыши плачут.
— Декер ушла, — говорит Эмори, как только я спустился по лестнице. Она стоит на кухне и наливает себе воды.
— Что?
Плохо. она даже не поговорила со мной. Я уверен, что это то, чем она должна заниматься — говорить. А не зайти внутрь, осмотреться, пока меня нет рядом, и уйти.
— Да, она сказала, что теперь, когда Брук спит, это бесполезно. Это означает, что она обязательно придет в другой раз.
Конечно она придет. Чёрт, я облажался.
Я прохожу на кухню и сажусь у стойки, упираюсь в неё руками, и прячу лицо прямо в ладонях.
— Comment ai-je pu etre aussi stupide?
— А на английском?
— Просто спрашиваю себя, как можно быть таким чертовски глупым, как я.
Услышав шаги Эмори, я предположил, что она уходит, чтобы оставить меня предаваться жалости к себе, но, когда вместо этого я чувствую, что её рука лежит на моем плече, я тут же поднимаю глаза, потому что Эмори просто не может положить свою руку мне на плечо.
— Я не думаю, что ты глуп, Майлз, — говорит она. — И ты тоже не должен так думать.
— Эта женщина вероятно думает, что я выбивал все плохое из Брук, из-за того, что меня так долго не было.
Эмори цокает.
— Она просто спросила меня, как долго мы знаем друг друга, а затем последовал вопрос:
— Вы когда-нибудь сталкивались с проблемами с гневом при общении с Майлзом?
— Проблемы с гневом? — становится все лучше и лучше. — Что ты сказала?
Эмори слегла улыбается. Она, чёрт возьми, улыбается. Думаю, я не видел её улыбку уже много лет. Разве что на фотографиях, но это были такие… не настоящие улыбки.