Семь миров: Оракул
Шрифт:
— Нет, у меня никого нет, — ответил Енк.
— У тебя есть мы, мы твоя семья! — настаивал Хет. — Я не верю, что ты убьёшь нас!
Енк не слушал его. Он прицелился, начав с Марсия, но в последний момент прикрыл глаза и промазал. Он не смог стрелять с открытыми глазами. Шар пролетел мимо тулонца. Марсий даже не вздрогнул. Енк сжал зубы от злобы на себя самого. Сердце сильно колотилось, его трясло. Он обязан был убить инопланетян и донести координаты до Пацифы. Только пацифы, согласно приказу императора, должны были достигнуть спасительного мира. Он настроился на вторую
Раздался звук сирен. Приборы фиксировали приближение летательных объектов к ним. Енк оглянулся. К ним приближались скаты. Было зафиксировано девять зверей. Самый крупный скат золотого отлива летел прямо на них. Скат накрыл их звездолет и заглотил его.
— За мной прилетели, — шепотом произнес Хет.
— Енк, — тихо начала говорить Атла, — если мурийцы зайдут сюда и обнаружат наши трупы, то тебя убьют.
Пациф не шевелился, он все понимал.
— Давай забудем о случившемся, — предложил Марсий. — Давай остановимся на том, что ты не можешь нас убить, и разлетимся по домам.
Енк опустил глаза.
— Если я вас не убью, меня казнят, — тихо ответил он.
— Ты неуязвим до тех пор, пока у тебя есть координаты спасительной планеты, — строго произнесла Атла. — Кроме нас этих координат ни у кого нет, и этим мы сильны! — настаивала крамовка.
В проходные шлюзы стали стучать. Они были внутри воздушного пузыря, вживленного в ската. Вокруг их корабля стояли вооруженные мурийцы.
— Позволь открыть шлюз, — попросил Хет. — Иначе они взломают его сами. Корабль будет поврежден и тебе не на чем будет улетать домой.
Пациф опустил оружие. Атла осторожно подошла к рычагам и открыла шлюзы.
В помещение вошли мурийцы в военной форме. Они долетели до них слишком быстро. Вероятно, этот отряд был где-то неподалеку в момент, когда король направил всех за сыном.
— Ваше высочество, — поклонились военные при виде Хета.
Принц сдержано улыбнулся и кивнул.
— Приказываю выделить одного ската из свиты и пересадить туда моих друзей, — указал он рукой на крамовку и тулонца.
— Будет исполнено, — ответил один из подданных и вышел.
— Этот корабль мы отпускаем, на нем полетит мой другой друг, — указал принц на Енка.
Пациф стоял без движения, он не верил, что его отпускают, но в сложившейся ситуации решал Хет, а у этого мальчика было доброе сердце. Пациф сомневался, что Атла и Марсий поступили бы также.
— Пора прощаться! — объявил принц.
Он подошел к Марсию и Атле, встал возле них и произнес:
— Я член союза Оракула. Я исполню свою клятву. Я приведу мурийцев на Голубую планету согласно договору.
Принц поклонился. Обнял Атлу и Марсия и поцеловал Лику.
Затем он подошел к Енку. Принц обнял пацифа тоже. Енк был бледен, напоминал ледяную статую. Он не смог ответить на объятие взаимностью, но во взгляде его читалась благодарность.
— Я очень верю в тебя, Енк, — произнес Хет, смотря ему прямо в глаза и держа за руку.
Енк не произнес ни слова в ответ. Он не попрощался ни с Атлой, ни с Марсием. Он ничего не обещал. Он не верил, что они еще когда-либо встретятся.
Хета пересадили с ионского звездолета
Глава 7. Планета Иона
Планета Иона сильно отличалась от остальных, и главной ее особенностью было даже не то, что она была первой от Оникса, открывая любой из случавшихся временами парадов планет, а то, что свои бесконечные витки она совершала в противоположную всем сторону. Но это мало кого смущало, Иону никогда не выделяли, потому что достоинств у нее было мало: вполовину меньше остальных миров, совершенно мертвые почвы, отсутствие атмосферы и ископаемых. Узкая тропа пригодных к жизни территорий тянулась слабо выраженной нитью вдоль экватора планеты. Место, где испепеляющая жара и промозглый холод сливались в обитаемую стену из станций, лабораторий и куполов. Ожерелье из очагов жизни опоясывало планету и замыкалось на полюсе в виде металлического круглого камня, которым был столичный город Ион.
Ядро Ионы было потухшим и совершенно холодным, казалось бы, неприятность, но благодаря этому они получили возможность рыть туннели насквозь через центр, ускоряя сообщение между городами. Скудность и непригодность планеты превратила их в мощную техногенную державу, никто из существующих миров не мог сравниться с ними в умении создавать металлических существ себе в услужение. Они выровняли орбиту вращения вокруг Оникса до идеального круга и подкорректировали наклон оси искусственным спутником, стабилизировав климат. Получив сторону, вечно повернутую к Ониксу, и сторону, всегда мрачную и холодную, им стало значительно проще отрегулировать свою жизнь.
В самом центре жаркого полушария они установили воронку, засасывающую в себя звездный ветер, на энергии которого они существовали вот уже тысячи лет. От воронки через центр планеты проходили каналы к каждому из городов и провинций, и главный отросток шел к Иону. На орбите Ионы были установлены огромные «металлические крылья», защищающие город от радиационных лучей Оникса. Ионцы добывали воду из комет и астероидов, которых пленяли своими автоматами, выпивали до последней капли, а остатки выбрасывали в космический вакуум. Ионцы пытались выращивать растения, фрукты, но космические лучи повреждали ДНК, без магнитного поля организмы мутировали и погибали.
Сын знаменитого преступника Изы, Адриан, жил в столичном городе Ионе. Он давно отрекся от отца, предателя своего мира, и уже много лет не получал от него вестей. У Ионы было много секретных станций, и Адриана поставили контролировать работу одной из них. Он был надзирателем шпионской станции-астероида Олуин.
Согнув спину, Адриан сидел на стуле. Облокотив на руку подбородок, он равнодушно и устало смотрел на экран. Рядом стояла чашка остывшего космического кофе, но ни сил, ни желания допивать ее уже не было. Оставалась пара мгновений до окончания смены, и в мыслях своих он был уже в своей студии, раскачивался в амальгамном гамаке в обнимку с механическим псом и засыпал.