Семь отмычек Всевластия
Шрифт:
Колян потер в бритом затылке и восхищенно выругался. Семьдесят восемь килограммов золота были в кармане (если допустить возможность существования такого кармана). С полнокровным осознанием выполненного долга оба пошли к вину, томным древнеегипетским девушкам и ароматным шарикам кифи.
Наутро главный жрец Тотмекр увидел, что Апис (со всеми его двадцатью восемью священными признаками, включая особо выделенный Коляном) стоит в стойле и мирно жует свой завтрак. Тотмекр так умилился этому обстоятельству, что сначала перецеловал все части тела быка, а потом полез к Афанасьеву и Ковалеву с изъявлением горячей благодарности.
Тотмекр, впрочем, не успокоился, пока не перечислил всех богов Египта, чьи благословения он призывал на головы Жени и Коляна. У обоих, впрочем, было прекрасное настроение. За несколько минут до этого они получили от взяточника и лиходея, пастофора Менатепа, щедрую мзду за свое молчание. Когда же жрец Тотмекр почтительно поинтересовался, как им удалось найти священного быка и где он находился, Афанасьев показал жрецу разрядившийся коляновский мобильник и важно изрек:
– Слушай же, о жрец! Мы воззвали к богам через вверенные нам амулеты, и они ответили, где можем мы найти священного быка! Однако плата за это назначена высокая: тотчас же один из драгоценных амулетов погас, и точно так же погаснут глаза мои и навеки замкнется слух, если я расскажу тебе тайну, вверенную мне богом.
Жрец кивнул. Он всю жизнь занимался примерно тем же словоблудием, что продемонстрировал сейчас Женя, и оценил его. Тотмекр вынул из складок одеяния папирус, весь испещренный значками, и сказал:
– Вот перечень всех людей по имени Моше из племени ааму, которые живут в Верхнем и Нижнем Египте Копия списка составлена и закончена сегодня утром лучшим писцом в главном хранилище свитков Мемфиса!
– Как у них со статистикой все налажено! – восхитился Женя. Но как только он развернул папирус, то переменился в лице: свиток был весь испещрен мельчайшими значками, как засиженный мухами газетный лист. В стране Кемет проживало не так уж мало людей из племени ааму, носивших имя Моше (Моисей). Даже несмотря на успехи египетской статистики, нашим героям едва ли светило найти того, кто им нужен.
Афанасьев тяжко вздохнул. Жрец счел это первым симптомом корыстолюбия и немедля повел горе-путешественников за главной наградой.
Тотмекр, ступая неспешно и величаво, отвел двух друзей в зал с высоченными потолками, обнесенный колоннадой. Овеществленный каменный мрак угрожающе дыбился, высокомерно взирая на ничтожных людишек. Посреди зала, сияя золотыми рогами, высилась каменная статуя Аписа. Жрец подошел к дальней стене и, откинув занавесь, обнажил нишу. Блеснуло золото. В нише стояла небольшая статуя Аписа – уменьшенная копия того, что грозно высился посреди зала. Статуя была не больше двадцати пяти сантиметров в высоту, но Афанасьев, знавший плотность золота, мог представить, сколько может весить ЭТО. Тотмекр не обманул: тут было не меньше восьмидесяти, а то и все девяносто килограммов чистого благородного металла. Афанасьев невольно залюбовался тем, как грубовато-сильно и вместе с тем по-своему изящно была изготовлена статуя Аписа.
Колян же думал не об искусстве.
– Она тяжелая, жрец. Как мы унесем ее?
– Я дам вам осла. Вы довезете вашу награду до корабля… или на чем вы прибыли в древний город Аписа – Мемфис? – Не дождавшись ответа, Тотмекр с силой шмыгнул носом и тотчас же пригласил своих спасителей на праздник Аписа, который должен состояться сегодня же. Сам фараон Рамсес, чей голос правдив note 6 , почтит церемонию своим присутствием, присутствием живого бога.
Афанасьев и Ковалев переглянулись. Обоим пришла
6
Стандартный оборот древнеегипетского этикета.
Надо было видеть, как вытянулось упитанное лицо служителя культа! Впрочем, как сказал жрец, после церемонии с шествием Аписа – сегодня ночью – в мемфисском дворце фараона состоится пиршество, которое будет длиться примерно пять дней. На нем будут выступать искусные маги, демонстрируя владыке Египта свое мастерство. И если Афанасьев и Колян как великие чужеземные мудрецы хотят быть включенными в состязание магов, то жрец с радостью подведет их к ступеням трона великого фараона!
– А когда состоятся состязания магов? – спросил Афанасьев.
Последовал до судороги в скулах однообразный ответ:
– На все воля фараона!
– Понятно, – сказал Женя уныло, – по ходу, Колян, это отпадает. К тому же если верховный жрец не смог нам помочь, то что сможем мы сами? Это бессмысленно. А, Колян?
Колян, уже несколько минут жестикулирующий, наконец-то привлек к себе внимание друга. Он хлопнул жреца по плечу, подмигнул Афанасьеву и, выразительно посмотрев на статую быка Аписа, проговорил по-русски:
– А что, такое дело надо и обмыть, а? За быка и за голдовую чушку с рогами, которую он нам забашлял? Типа есть за что!
Афанасьев вздохнул и повернулся к жрецу:
– Мой друг предлагает вкусить вина и яств по поводу обретения священного быка Аписа. И за то, что твой великодушный дар, о жрец, будет отныне и навеки украшать страну наших предков, куда мы в знак почтения к тебе перевезем эту статую священного быка.
Тотмекр, судя по приличному брюшку и красным щекам, тоже был не дурак выпить и закусить, однако же отказался. Жрец должен был вести подготовку к церемонии. Выпить он предлагал послезавтра и обещал закатить пир, от которого возрадовались бы душа и тело.
Афанасьев покачал головой. Конечно, это было невозможно. Завтра утром они должны были исчезнуть из страны храмов, иероглифов и фараонов, если не хотели остаться тут навсегда. Тотмекр скроил дежурную мину сожаления и заявил, что он сейчас даст указания жрецу Ару и привратнику Рахотепу, чтобы они снабдили уважаемых гостей ослом. Колян, которого мучило похмелье, еще раз намекнул длинноносому жрецу на необходимость выпить, но Афанасьев пресек его дальнейшие поползновения словами:
– Зря ты ему это… Между прочим, в Древнем Египте перед пирующими выставляли человеческий скелет, чтобы он напоминал о смерти на почве пьянства. Не хотелось бы, чтоб это был твой скелет.
– Че, правда?.. – буркнул Колян, но от невозмутимого жреца отвязался.
Потянулись приготовления к отъезду.
Глава восьмая
«LET MY PEOPLE GO…»
Жрец Тотмекр дал высочайшее указание выделить из фондов храма осла (1 тягловая единица) и погонщика (1 тупая голова). Правда, в этом реестре не были указаны жрецы Ару и Месу, вызвавшиеся провожать чужеземцев вместо погонщика осла, питая самые теплые чувства к избавителям храма Птаха. Скрепя сердце Афанасьев и Колян Ковалев были вынуждены принять услуги местных, гидов.