Семь отмычек Всевластия
Шрифт:
– Это и есть та самая Сфера, Вася, – сказал журналист. – Это та самая Сфера и есть. Ты видишь, что творится? И еще непонятно, что из всего этого выйдет.
Вдруг кто-то тронул Афанасьева за локоть. Женя быстро обернулся, окинул взглядом приблизившегося к нему человека и, не желая терять времени на созерцание столь ничтожного индивида, снова уставился на световую колонну и Сферу, в центре которой пульсировали, оторвавшись от земли и наливаясь силой, семь Ключей Всевластия.
– Скажите, пожалуйста, а это у вас такая поздняя экскурсия? – раздался вкрадчивый негромкий голос.
– Экскурсия, – Афанасьев дернул плечом.
– А где же ваш экскурсионный
– Не ваша забота, – раздосадованно пробормотал Женя.
– Ну и ладно. И не моя. И правда. Хе-хе.
Что-то необычайно знакомое прозвучало в этих коротких фразах, пронизанных единой и очень узнаваемой интонацией, и Афанасьев резко повернул голову, а потом и развернулся всем телом.
Перед ним стоял тот самый рыжий очкастый тип, которого он не далее как позавчера видел по телевизору в связи со странным «репортажем» о взрыве Ковалевской дачи. Рыжий скромно улыбался, показывая щербинку во рту, впрочем не сильно портившую улыбку. Даже придавала ей какой-то особый шарм. Афанасьев надвинулся на рыжего, которого он превосходил ростом самое малое на голову, и произнес:
– А-а, вы уже тут, любезный? Выследили? Колян, полюбуйся! Вот этот индивид делал репортаж о взрыве твоей дачи.
Родственник хана Батыя оторвался от впечатляющего зрелища и перевел свое внимание на рыжего очкарика. Он прищурился и, схватив того за руку чуть повыше локтя, сильно сжал, так, что бедолага пискнул.
– Отлично, – грозно сказал Колян. – Что, вынюхиваешь, журналюга? Кто же тебя проплачивает? Молчишь? А вот Афанасьев утверждает, что ты говорил довольно прытко, когда взлетала на воздух моя дача, а ты снимал. Ничего, заговоришь. Меня в Орде научили кое-чему, чтоб развязывать самые молчаливые языки. – Он подмигнул Жене и сжал пальцами плечо возмутительного рыжего типа. Раздался протестующий вопль. Более того, голос определенно принадлежал… Васе Васягину.
– Ты что, сдурел? – жаловался сержант. – Сила есть, ума не надо, да, Колян? Ты своими ручищами мне руку сломаешь!!
Ковалев оторопело глянул на сержанта Васягина, не веря своим глазам. Что за чертовщина?.. Ведь он только что ухватил того рыжего и держал очень крепко, куда крепче, чем можно было бы позволить себе вольность вырваться!
– Вася? – изумленно выговорил и Женя Афанасьев.
– Стою, никому не мешаю, наблюдаю спецэффекты, а тут кто-то как вцепится мне в руку! – возмущался Васягин. – Что за безобразие? Ты, Колян, вроде и не пил, а как шальной. Ну что ты так на меня выпялился? Не видал давно? Как приедем домой, я тебя «демократизатором» промеж глаз вытяну, чтоб мозги на место встали!
Пока Васягин произносил свою гневную филиппику, Афанасьев недоуменно крутил головой. Он видел одни и те же знакомые фигуры дионов, инфернала Добродеева, Пелисье… Рыжего очкарика нигде не было. Никуда он не мог деться, потому что спрятаться в чистой степи можно было только за стелой, а до нее было не меньше полусотни метров. Одолеть это расстояние за три секунды (именно в этот промежуток времени исчез загадочный репортер) не смог бы даже рекордсмен мира по соответствующей спринтерской дистанции!.. Снова чертовщина!!!
– Не нравится мне все это, – сквозь зубы процедил Ковалев, растирая побелевшие от напряжения пальцы.
– И мне.
– Смотрите, смотрите! – вдруг донесся до них голос Пелисье.
Дионы же все стояли столь неподвижно, что могли бы подрабатывать на полставки в музее восковых фигур мадам Тюссо.
Посмотреть в самом деле было на что. В огромной световой
– Это еще что за… девочка на шаре? – пробормотал Афанасьев.
– Тогда уж мальчик.
Вопль отчаяния прорезал тишину. Кричавший Добродеев упал на землю и принялся молотить ее кулаками. Женя Афанасьев отупело смотрел на фигуру в столбе света и не верил своим глазам. Перед ним – то ли в самом деле «подросший», то ли увеличенный невиданным оптическим ухищрением – в круге огненных лепестков стоял… рыжий репортер. Только сейчас на нем не было очков, лицо казалось белым, словно обсыпанным мукой. А на плече… а на плече сидел ворон. Да, и конечно… вместо полутора метров с кепкой он был десятиметрового роста.
– Вот он куда делся, – на автопилоте выговорил Афанасьев. – И как он туда попал? И чего так орет Добродеев?
– Да очень просто, – повернулся к нему бледный Пелисье, – проще некуда. Ты, наверное, тоже разволнуешься, когда в самый неожиданный момент появляется твой босс…
Первым опомнился Вотан Борович. Он воздел руки к громадной фигуре и провещал каркающим голосом:
– Эй, Лориер! Ты не устрашишь нас картиной своего мнимого величия!
– А что мне вас устрашать, ребята? – прозвучал в ушах всех негромкий, ясный голос, и рыжий великан за мгновение принял нормальные размеры. Но со светящейся Сферы и не подумал сходить. – Вы и сами кого угодно устрашите. Хе-хе. Особенно Эллер, своей кувалдой привыкший швыряться во встречного и поперечного, а кого кувалдой не достанет – так козлом потравит.
– Лориер, что ты тут делаешь? – спросил Вотан, который единственный из дионов обрел дар речи.
– Да ничего особенного, – сказал тот. – Просто вступаю в новые права. Правда, вы не совсем точно все сделали, но ничего – и так сгодится. Хе-хе-хе.
– Та-ак! – свирепо воскликнул Эллер. – Значит, все-таки наш черт – засланный? Ах ты, скотина! Добродеев!!! Да я ж тебя!..
Что именно хотел сделать рыжебородый дион с несчастным Добродеевым, который и без того катался по траве, осталось неизвестным. Потому что Эллер столкнулся с Альдаиром, тоже рванувшимся к Добродееву разделаться с ним. Оба здоровяка с Аль Дионны схватили несчастного кандидата сатанинских наук и представителя концерна «Vade Retro, Satanas & Со» и стали трясти его так, что из губ Добродеева вылетали звуки, похожие то на насморочный клекот засорившейся раковины, то на визг о-о-очень недорезанного поросенка!..
– Зря мытарите его, – сообщил Лориер. – Он ничего не знал. Он честно вам помогал. Я узнал о вашем прибытии на Землю и нарочно так подстроил, чтоб он… хе-хе… стырил у меня сакральный текст с «отмычками», как метко поименовал это гражданин Васягин. Добродеев искренне мечтает о смене власти, как это говорится у них, у людей. – Он кивнул в сторону Васягина, Пелисье, Ковалева и Афанасьева, кучковавшихся отдельно от дионов и страдальца Добродеева.
– Тогда ответь нам, о Отец Лжи, откуда ты взялся здесь и какими тропами преследовал нас? – без признаков уныния осведомился Вотан.