Семь Оттенков Зла
Шрифт:
И это было худшее, что следовало бы говорить незнакомке, потому что это создавало ощущение, будто они уже встречались. Голос звучал резко и грубо. Вполне вероятно, что примерно такой же голос доносился из-под маски скелета прошлой ночью, однако Кэтрин не была в этом уверена.
Пока она размышляла, мужчина пришел в себя, покачал головой и сказал то, что окончательно уверило Кэтрин в ее подозрениях.
— То есть… я имею в виду… кто вы такая?
— Мое имя Кэтрин Герральд, — ответила она в полной уверенности, что знакомство уже состоялось при свете полной луны. — Вы шериф Догетт?
— Он самый. Что вы делаете здесь,
— Простите, что явилась так внезапно. Мне уже говорили, что у меня неслышная походка.
— Вас так могут застрелить! Какого черта вам надо? — Он все еще выглядел взволнованным, слюна увлажнила его губы.
— Я приехала из Нью-Йорка, чтобы помочь Мириам Лэмб в ее проблеме с… уверена, вы знаете, о чем я говорю.
— Откуда я, по-вашему, должен знать?
— Шериф всегда осведомлен о таких вещах.
— Вы говорите о всадниках? И как, черт возьми, вы собираетесь ей помочь? Две женщины против вооруженной банды? Вы рискуете своими жизнями.
— Вероятно, вы правы. — Кэтрин слегка улыбнулась, но в этот июльский день от ее улыбки исходил декабрьский холод. — Поэтому, дабы выручить целых двух дам в беде, расскажите мне, что лично вы сделали для поимки этих мародеров.
— Я не обязан перед вами отчитываться.
— Передо мной — нет. Но, как я уже говорила мистеру Хатчесону в главном магазине, я могу пригласить сюда магистрата, чтобы о ваших делах справлялся уже он. Также я уверена, что магистрат захочет увидеть судебное свидетельство, удостоверяющее, что вы — уполномоченный шериф этих земель, а не простой зажиточный фермер, решивший поиграть в законника.
— Вы угрожаете мне, мисси?
— Я вас просто предупреждаю, — сказала Кэтрин, и Эйбл Догетт замолчал.
Из дома вдруг раздался женский крик:
— Эйбл! Эйбл, отзовись!
Наверняка Александра заметили из окна и поняли, что это не местный конь, — подумала Кэтрин. — Вероятно, посетители сюда нечасто захаживают.
Догетт громко свистнул в ответ, очевидно, давая понять, что на него не напал рой насекомых, пожирающих кукурузу. Женщина поспешила спросить:
— С тобой там все в порядке?
Он тут же ответил:
— Оставайся дома! У меня дела!
Он подождал несколько секунд, пока женщина умолкнет, а затем уставился на Кэтрин так, словно хотел приставить к ее голове пистолет.
— Зачем вы пришли сюда? Хотите устроить мне неприятности?
— Я как раз специализируюсь на том, чтобы устранять неприятности.
— Вы ни черта в этом не смыслите!
— Что ж, я никуда не спешу. Просветите меня. — Ее предложение было встречено очередной порцией угрюмого молчания, и Кэтрин предприняла новую попытку завязать беседу: — Очевидно, всадники мучают только тех фермеров, что проживают на западном берегу реки. Скорее всего, они пользуются мостом, недавно построенным господином Бартоном Чемберленом, чтобы перебираться туда с восточного берега. Я собиралась навестить мистера Чемберлена как раз после нашего не очень полезного разговора.
— Мистера Чемберлена нет дома, — буркнул Догетт, скрестив руки на груди. — Они с женой на несколько дней уехали в Нью-Йорк.
— О, в самом деле? Чтобы закупить новую партию фосфора?
— Чего?
—
— Может, и так.
— Я полагаю, она могла бы неплохо подзаработать, пользуясь иглой и ниткой.
— Женщина, какого черта тебе надо?! Я не могу остановить всадников! Местные их до смерти боятся! Спорю, мизз Лэмб рассказала, что произошло с фермой Сэллоу!
— Рассказала. Позвольте спросить: если вам известно, что всадники выезжают в полнолуние каждый месяц и требуют от фермеров на западном берегу некую пошлину, начиная с марта, почему вы до сих пор не организовали засаду у моста в эти ночи, чтобы поймать преступников?
— Никто не хочет быть убитым из-за какого-то сброда на том берегу реки. Ты хочешь, чтобы я попросил людей рискнуть своими жизнями из-за каких-то рабов?
— Мириам Лэмб больше никому не принадлежит. Она свободная женщина.
— Значит, ей лучше уехать отсюда. Женщина, у нас хороший город. Он растет, и, как я надеюсь, будет расти и дальше.
— А чем ему в этом помешают фермеры на западном берегу?
— Хватит с меня разговоров! — рявкнул Догетт, и в его словах Кэтрин услышала рычание лидера костяной банды. — Прочь с моей земли! — приказал он, после чего упер руки в бедра и подался вперед всем своим массивным туловищем, словно собирался протаранить Кэтрин, как разъяренный бык.
Больше здесь было нечего делать.
Уезжая, Кэтрин оглянулась. Она увидела Догетта и, скорее всего, его жену — даму с очень пышными формами. Они с мужем сидели перед домом и пристально наблюдали за тем, как она уезжает.
Проезжая через город, где люди снова пялились на нее так, будто она несла в себе что-то заразное, Кэтрин и вправду почувствовала себя чумной. Местные люди будто боялись дышать с ней одним воздухом. Она поспешила покинуть это место и вскоре снова оказалась у дороги, которая должна была привести ее к поместью Чемберлена.
Не колеблясь, она направила Александра по этому пути. Кэтрин не знала, куда ее приведет это дело, но догадки становились все яснее, и она должна была убедиться в своей правоте. А также удостовериться в том, что Чемберлен действительно в отъезде — в конце концов, Догетт не производил впечатление человека, которому можно верить на слово.
Несколько сотен ярдов спустя лес расступился перед большим белым особняком, стоявшим на вершине холма и увенчанным тремя дымоходами и застекленным куполом на крыше. Кэтрин заметила множество коров на огороженном пастбище перед домом. Сколько тут было голов? Не меньше четырех сотен! Это был огромный участок земли, и на нем также стояло несколько хозяйственных построек. Все они были чистыми и красивыми, как и говорила Мириам. Кэтрин заметила троих рабочих, передвигающихся между хозяйственными постройками. Один из них толкал телегу, двое других везли на второй телеге что-то похожее на мешки с зерном. Кэтрин снова окинула взглядом пастбище и предположила, что, возможно, просчиталась на целую сотню голов. Так или иначе, сцена была довольно впечатляющей.