Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин
Шрифт:
Лестница, ведущая в подземные помещения, также охранялась. Микаил притаился, пряча в набедренной повязке небольшой, но тяжёлый камень и острый кинжал. Два стражника охраняли лестницу, но Михаилу не понадобилось ни убивать их, ни оглушать. Стражники посиживали на ступеньках, играли в кости и переговаривались. Видно было, что их дело не кажется им важным. Микаил понял, что спустя какое-то время они уйдут ненадолго. Он терпеливо дождался, когда они покинули свой караул. Лестница опустела. Микаил, не задумываясь, бросился вниз по ступенькам. Холод подземелий охватил его. Он бродил в переходах, видел запертые двери. Он был покоен и не отчаивался. Но вот он увидел приоткрытую дверь. Пол застлан
На открытой площадке Микаил увидел человека, которого после вспоминал долгие годы своей жизни, хотя и не хотел помнить. Человек лежал на кошме, греясь на солнце, должно быть. Ясно было, что Айуб отдыхает от холода подземелья. Всю одежду заменял ему обрывок грубой ткани из верблюжьей шерсти, жёсткий, словно кольчуга. Прикрыты были только бёдра, почти всё тело было обнажено и покрыто загаром. Стало быть, Айуб часто наведывался сюда и подставлял полунагое тело солнечному жару и ветерку. Лицо его, казалось, состояло из угля и тёмной охры; ноги были красны, словно кирпич. Костяк и крепкие мышцы отчётливо проступали на худом, жилистом теле; чёрные волосы, курчавые и нечёсаные, топорщились, будто заросли кустарника; вдоль тёмных щёк кустилась растрёпанная борода. Но человек этот не был стар. Его неподвижный взгляд выражал безучастность, граничившую с помешательством. Человек показался неприступным, одичавшим, но в то же время и растерянным, и одиноким безмерно...
«Неужели это и есть Айуб? — думалось Микаилу. — Что стало с прекрасным юным другом юного царевича Ахмада?! Этот несчастный вызывает жалость и презрение. Виновен ли он? Я должен узнать это. Я не стану убивать невиновного...»
Человек смотрел прямо на Микаила, выступившего вперёд.
— Кто ты? — спросил Айуб хриплым голосом. Он не испугался, увидев незнакомца. — Ты принёс еду?..
Микаил внезапно бросился на лежащего, прижал его сильными руками к тёмной кошме, сорвал с него набедренную повязку и связал нагого по рукам и ногам, разорвав её надвое. Всё это юноша успел совершить в одно мгновение. Мгновенно же он приставил к шее Айуба остриё кинжала:
— Если ты закричишь, я тотчас убью тебя. Мы оба знаем, никто не услышит твой крик...
Айуб молчал.
Микаил убрал кинжал и распрямился над лежащим:
— Говори! Говори то, что хочешь говорить. Я слушаю тебя.
— Кто ты? — повторил лежащий. — Что тебе нужно от меня? Я беден, я нищ, не имею имущества. Ты можешь взять всё, что видишь в моём жилище. Или же ты одержим страстью убивать? Тогда можешь убить меня. Моя жизнь не дорога мне...
Услышав это, Микаил едва сдержал дрожь, что не укрылось от его странного собеседника.
— Скажи мне, кто ты? — вновь спросил лежащий. И вдруг проговорил равнодушно: — Я знаю, ты из Рас-Таннура. Ты слуга правителя Рас-Таннура? Ты пришёл убить меня?..
Юноша казался озадаченным. Однако отвечал, собравшись с силами:
— Я не слуга правителя Рас-Таннура. Я сын правителя Рас-Таннура. Я — брат Ахмада, твоего господина и покровителя...
— Убей меня, — отвечал Айуб с ещё большим
— Не тревожься о моём будущем. Я выйду отсюда...
— Убей меня. Убей скорее...
— Я не убью невиновного!
— В чём ты хочешь обвинить меня?
— Не думай, будто я побоюсь сказать прямо о постыдном твоём деянии. Отвечай и ты прямо. Ты соблазнил жену Ахмада?
— Я полюбил её...
— Ты смеешь произносить подобные слова?! Ты полагаешь равенство меж верностью своему господину и позорной похотью?
— Ты не испытал чувства любви к женщине, не мечтал о ласках дивной красавицы...
— Но я знаю, что такое честь и верность...
— Я не полагаю себя виновным. Убей меня. Мне не дорога моя жалкая жизнь...
— Скажи мне, отчего ты укрылся здесь и влачишь столь жалкое существование? Мой отец и брат осыпали тебя дарами. Ты мог бежать в далёкие земли...
— Я пребывал в растерянности, когда узнал о смерти моего господина Ахмада. Первоначально я прятался в Рас-Таннуре, при мне были деньги и драгоценности. Я намеревался бежать далеко. Но растерянность заставила меня действовать неосмотрительно. Я бросился искать приюта в стране, соседней Рас-Таннуру; правитель, отец моей погибшей возлюбленной, предоставил мне кров. Я отдал ему всё, что у меня было с собой. Меня терзало отчаяние...
— О ком ты отчаивался? О женщине, которая вступила с тобой в грязную связь, или всё же о своём господине, который делал для тебя одно лишь доброе?
— Я не боюсь отвечать тебе. Я страдал о них обоих.
— Ты мерзок...
— Убей меня.
— Я доставлю тебя в Рас-Таннур. Пусть мой отец увидит тебя. Но как мог отец этой злосчастной женщины, опозорившей себя гнусным потворством похоти, доставить убежище её любовнику?
— Он понимает, что такое любовь.
— Что ж, тогда и я понял: ему неведомы понятия о чести и верности...
— Ты совсем ещё юн. Что можешь ты понять! Я запомнил тебя крохотным дитятей.
— Ты видишь перед собой зрелого мужа... А теперь молчи. — С этими словами царевич втащил связанного Айуба в его жилище; затем связал его ещё крепче, йакрепко заткнул ему рот и обернул связанного одеялами и циновками. Теперь Айуб не мог ни вскрикнуть, ни пошевелиться. Микаил постоял над ним, наклонился решительно и вскинул пёстрый тюк на плечи. Он спокойно поднялся по лестнице наверх. Из четырёх стражников двое играли лениво в кости, двоих других не оказалось. Игрок постарше поднял голову и окликнул Микаила:
— Эй, мальчик! В жилье дервиша [32] меняют подстилки?
Микаил приостановился, расслышал насмешку в голосе спросившего; понял, что «дервишем» стражники этого места называют Айуба.
— Да, — отвечал юноша. — Скоро я подымусь вновь, принесу новые одеяла... — И он ускорил шаг, что было естественно для человека, несущего тяжкую ношу.
Он шёл открыто, и никто из попадавшихся ему навстречу слуг не остановил его. Открыто вышел юноша к воротам, где его весело приветствовали стражники, знакомые ему. Они решили, что молодому рыбаку отдали старые одеяла и ветхие циновки.
32
…в жилье дервиша... — слово «дервиш» означает в персидском языке «нищий», «бедняк». Ныне так чаще всего называют членов суфийских братств (суфизм — одно из направлений ислама); но автор «Книги путей Микаила» употреблял это слово в его старинном первоначальном значении: «нищий, просящий подаяние во имя Бога».