Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин
Шрифт:
— Выбирай, господин! — пригласил торговец. — Если хочешь, я велю каждой из них петь и танцевать перед тобой, а также снять одежду, чтобы ты мог видеть их нагими. Все они девственницы...
— Нет, нет, — прервал Микаил в нетерпении его речь, — пусть стоят не двигаясь...
Все девочки были одеты в турецкую одежду — в шаровары и платьица, а волосы были заплетены в несколько косичек, перекинутых на грудь или заброшенных за спину. Однако тщетно Микаил вглядывался в их детские лица. Той, которую он увидел ночью, не было меж ними. Лицо его выразило разочарование. Торговец ждал.
— Я не хочу этих, — сказал Микаил, — нет ли у тебя других?
— Другие старше желаемого тобой возраста. — Купец Мирза Русва поклонился.
«Где
— Вели им разойтись, — произнёс он вслух, — я не куплю ни одной из них.
— Как будет угодно господину. Возможно, в Истанбуле он найдёт невольниц более прекрасных. Ведь господин следует в Истанбул?
— Да, это так, — отвечал Микаил коротко.
«Неужели она переодета и я не узнал её?»
Меж тем купец спросил:
— Могу ли я следовать за вами, господин мой? Дороги кишат разбойниками.
Микаил вспомнил отказ старухи:
— Твоя старуха Ханум сказала мне, что вам не надо охраны.
— Она глупа, как бывает глупа женщина...
— Да, можешь присоединиться к моим спутникам. Они там, внизу, мы скоро выступаем, тотчас после утренней трапезы.
— Я нагоню вас или двинусь вместе с вами...
Уходя, Микаил обернулся и увидел, как старуха что-то говорила купцу. Лицо её сделалось сердитым. Мирза Русва видно было, что возражает её словам. Наконец он махнул раздосадованно рукой и ушёл к шатрам. Микаил возвратился к своим спутникам.
«Чем раздосадовал старуху купец? Ведь это она увела девочку! В пути он не сможет скрыть такое сокровище...»
Микаил подивился наплыву внезапных мыслей, почти мучительному. В одни и те же мгновения он радовался тому, что хозяин маленькой рабыни будет так близко; удивлялся, отчего зовёт девочку «сокровищем», ведь она даже не была красива!.. Внезапно вспыхивало пламенем странное чувство: вдруг ему казалось, что он словно бы видит себя, свой облик со стороны, то есть со стороны какого-то другого человека, но этот человек тоже был он, Микаил. И мысли и чувства обоих Микаилов были смутны и не ясны третьему существу, но и оно было — Микаил... Впрочем, эта странная мука длилась несколько мгновений. И вот уже восстановилась единственность: все явленные Микаилы соединились, слились воедино и сделались единственным, прежним Микаилом...
«Как не хватает мне мудрых слов Хамида-хаджи!» — подумал Микаил...
Он мог бы, оставаясь незамеченным, подсматривать за сборами купца. Но Микаил почёл действие подобное ниже своего достоинства...
«Выслеживать добычу или врага — возможно, но подглядывать исподтишка, подобно низкорождённому... Нет!..»
Слуги разобрали шатры, и вскоре небольшой караван двинулся по равнине Гермуса. Микаил, желая оставаться в одиночестве, ускакал вперёд. Роса лежала на густых и ярких цветах полей, как прозрачная смола. Микаил, оглядываясь, приметил, что за его слугами уже следует и караван купца.
После полудня приблизились к городку, называвшемуся Касаба. Микаил повернул коня назад и увидел, что к нему приближается торговец Мирза Русва, также верхом. Микаил остановил своего коня, и торговец вскоре поравнялся с сыном правителя Рас-Таннура...
Они поехали рядом, и Микаил, вспомнив слова старухи о том, что купец родом из Гундустана, задал несколько вопросов об этой стране.
— Ты, должно быть, прибыл из очень далёкой земли, расскажи мне о ней...
Купец рассказал, что земля гундустанская лежит далеко от здешних мест и мало кто решается из торговцев пробраться из этой земли в иные земли и страны. Странами Гундустана правят князья правой веры, имя их Гуриды [45] . Они ведут войны с неверными гундустанцами, не почитающими Аллаха. Гундустанцы представляют
45
...имя их Гуриды. — Гуриды — династия султанов, основавшая в 1148 г. государство с центром в горной области Гур. В ХII-ХIII веках царство Гуридов включало почти всю территорию современного Афганистана и часть современной Индии; в 1206 г. государство Гуридов было уничтожено династией Хорезмшахов.
— А каково же твоё сословие? — спросил Микаил, развлекая себя этой беседой и отвлекая от мыслей о девочке, ибо уже чувствовал неотвязность этих мыслей и досадовал...
— Я принадлежу к вайшьям, купцам и земледельцам.
— А в кого же веруют язычники в твоей стране?
— Их вера называется «бхакти» [46] , мой господин. Они верят, будто божества соединяются с людьми, как мужчины соединяются с женщинами...
Микаил усмехнулся. Недолгое время ехали молча.
46
...называется «бхакти»... — бхакти — религиозное течение в индуизме, сложилось в XII-XVII вв. Бхакти провозглашало равенство людей перед Богом и отрицало деление на касты.
— Однако ты смелый человек, — заговорил Микаил. — Как ты решился на такое путешествие?
— Ещё с юности я передвигался вместе с отцом и братьями в долине большой реки, называемой на нашем языке Ганг. Мы продавали благовония. Отец был богат и вступил в торговое сообщество в городе, который называется Керала. Отец мой имел одну лишь супругу, мою мать. Мать моих старших братьев скончалась, когда они были ещё малыми детьми. Но моя мать всегда оставалась добра к ним, и они любили и почитали её как родную. Наша семья не исповедовала правой веры в Аллаха. Подобно многим гундустанцам, верили мы в трёх богов, имена их — Брахма, Вишна и Шива...
— Стало быть, это они соединяются с земными женщинами?
— Да, их изображают в виде красивых мужчин, высекают их изображения из камня и вырезывают из дерева. Приверженец гундустанских богов обязан исполнить долг своей жизни...
— Что это означает?
— Он обязан терпеливо переносить жизненные невзгоды, ибо душа после смерти тленного тела не умирает, но возрождается в ином теле. И ежели деяния человека, называемые кармой, были хороши, он может возродиться жрецом, а в конце своего пути даже и одним из малых божеств. Если же деяния его были дурны, он возрождается в обличье мерзкой твари или обмывальщика трупов. Если даже хороший человек терпит всякие беды, то это ему наказание за его дурное поведение в прошлом рождении. Итак, долг жизни зовётся дхармой, деяния жизни — кармой; но существует ещё и правило ахимсы, согласно коему не следует причинять вреда животным, ибо в них могут жить души людей. Особенно положено почитать мать-корову. Гундустанцы никогда не убивают ни коров, ни телок...
— Но я надеюсь, людям дозволено убивать людей?
Мирза Русва не заметил насмешки в голосе Микаила, а быть может, сделал вид, будто не заметил, и отвечал:
— Да, люди убивают людей. И порою этого требуют сами боги. Боги могут потребовать ухода от мира, отшельничества, а также и убийства людьми других людей. Так погибла и моя мать, а я отошёл от веры гундустанцев и принял правую веру. И если тебя, господин, не утомляет мой рассказ, я продолжу.
— Не только не утомляет, но занимает и отвлекает от печальных мыслей.