Семь портретов
Шрифт:
Робби в большинстве случаев ничего не говорил и вел себя так же, как и прежде, а потому Артур не мог понять, известно ли ему о том, что произошло между ним и Ритой. Конечно, был тот самый разговор, когда он принес цветы и встретился с Робби, но теперь все казалось слишком уж далеким. Рита ничего не говорила и не выказывала желания остаться с ним наедине, а Робби честно скучал в их компании и даже иногда принимал участие в изготовлении открыток.
Наверное, поэтому Артур так сильно удивился, когда Робби пригласил его на воскресный крикет.
–
– Не знал, что ты интересуешься спортом, – нейтрально улыбнулся Артур.
– Я не интересуюсь, это идея отца. Вообще, мы должны были пойти с ним, но в это воскресенье у него какие-то дела, так что мне нужен напарник. Это просто один матч, который ничего не значит – вряд ли там вообще будут следить за счетом. Старые друзья отца, их сыновья и разные студенты, которые ходят в парк. Как ты понял, ничего интересного.
– Хорошо, я пойду. Это будет забавно.
– Может быть, будет неловко или длинно, но уж никак не забавно, поверь мне.
– Ты не любишь крикет?
– Разве ты любил его в школе? – удивился Робби.
– Я находил его весьма полезным. По крайней мере, можно было побегать и покричать прямо на уроке, причем без риска выслушать замечание.
– Значит, тебе повезло.
Они договорились встретиться на омнибусной остановке, а затем проехать в ближайший парк, где и была назначена встреча. Робби при этом довольно забавно ворчал, приговаривая, что с удовольствием остался бы дома, но отец все равно узнает об этом от партнеров и друзей.
Теперь, когда они просто сидели на траве, наблюдая за тем, как мужчины среднего возраста перебегают с места на место и размахивают битами, Артур понимал, почему Робби с такой неприязнью относился к этим встречам.
Здесь заключались сделки и налаживались связи, а потому к спорту такие «матчи» имели самое косвенное отношение. Наверняка, Робби чувствовал себя здесь одиноким и ненужным, поскольку совсем не интересовался финансами и юриспруденцией.
– И так каждую неделю? – прождав примерно час и не увидев никаких изменений, спросил Артур.
– Да, – недовольно хмуря брови, кивнул Робби. – Чистый маразм, иначе не сказать.
– Значит, вы с отцом уже не проводите выходные в доме? – продолжал расспрашивать его Артур, делая собственные выводы.
– Ты хочешь знать, не вертится ли отец возле мамы, – утвердительно сказал Робби, и при этом его лицо заметно смягчилось. – Я терплю эти вылазки в парк только ради того чтобы он проводил наше время вдали от нее.
– Кажется, он относится к ней весьма… благосклонно.
– Они прожили вместе много лет, конечно, он уважает ее, – ухмыльнулся Робби. – Мама также всегда вежлива и даже приветлива с ним.
– Они сохранили дружбу?
– Да, но не более. Впрочем, иногда мне кажется, что и дружбы теперь нет. Они держатся вполне тепло, но меня не обманешь, я знаю, что… на самом деле все не так гладко.
Артур испытывал сильное желание расспросить
– Моя мама заслуживает уважения, – спустя какое-то время сказал Робби. – Она очень смелая и сильная. Признать по чести, я даже не догадывался об этом до тех пор, пока она не сказала мне о разводе. Понимаешь, я знал о том, что… Артур, я знал об изменах отца. Даже ловил его несколько раз.
– Ты ничего ей не говорил об этом?
– Нет. Я не знал, как нужно поступить, понимаешь? Не был уверен в том, что имею право вмешиваться в их дела, считал, что предам отца.
– Ничего стыдного в этом нет, ты правильно поступил.
Наверное, Робби оказал ему большую честь, начав говорить о том, что скрывал долгое время. Артур решил, что настало время поддержать мальчика, поскольку каждое слово давалось Робби с ощутимыми усилиями.
– Видишь ли, мои родители умерли, когда мне было десять, но до этого времени они успели привить мне несколько полезных привычек, в том числе и умение не вмешиваться в чужие дела, – со вздохом сказал он.
– Это были не чужие дела, потому что родители – это моя семья – Робби покачал головой. – Я полагал, что отец одумается и перестанет, и возможно, такой момент всё равно когда-нибудь бы наступил, но мама обнаружила правду гораздо раньше. Теперь они больше не супруги, и моя семья разделилась на два дома.
– Если бы твои слова стали причиной скандала или даже развода, то сейчас ты бы чувствовал себя еще отвратительнее, – заверил его Артур.
– Ты правда так считаешь? – Робби повернулся к нему, глядя на него с таким доверием, что Артур невольно ощутил себя польщенным.
– Я знаю точно, что это правда.
– Ты отличный парень, Артур, – заключил Робби. – Но я хотел бы, чтобы мои родители сблизились вновь. Для этого нужно время, и я не тороплю события. Объяснить, почему я на это надеюсь?
– Если тебе не сложно.
– Во-первых, я не буду жить с мамой вечно. Через год я поступлю в университет, и после этого перееду в другое место. Мама останется одна в этом жутком доме, расположенном черт знает где. Во-вторых, отец действительно сильно тоскует по ней, и даже зная о том, что он виноват, я продолжаю уважать его. Поэтому я думаю, что сойтись вновь будет правильным решением для них обоих.
– Робби, ты противоречишь сам себе, – возразил Артур, которому такие соображения совершенно не понравились. – Почему же ты так гордишься поступком своей матери, оставившей мужа, если ты тайно желаешь их воссоединения?
– Потому что теперь отец знает, насколько сильно любит ее. Он забыл об этом, когда она была рядом с ним, а теперь, попробовав жить в одиночестве, он наверняка изменился.
– Люди не меняются
– Ты говоришь о моем отце, – предостерегающе заметил Робби. – К тому же, ты также хочешь… а хочешь ли ты жениться на моей матери? Или ты решил, что можешь стать для нее просто любовником? Она не из тех женщин…