Семь с половиной женихов Евангелины
Шрифт:
– Неси кирпич!
– грубо сказал он, и Алекс, охнув и перестав радостно улыбаться, резко согнулся в три погибели, словно руки ему оттянул увесистый булыжник.
– Любишь -пойдешь дальше. Не любишь - повернешь обратно. В долине кирпич развеется.
– Это нечестно!
– заверещал несчастный некромант, чьи руки оттянулись под магической тяжестью до самой земли.
– Обратись в суд, - грубо ответил Эван.
– Об ущемлении твоих пальцев и прав.
Гном, который отличался недалекостью и бестактностью,
– Что?!
– удивился он, увидев негодование некроманта.
– Ты наказан. Тебе все равно тяжело, так какая тебе разница?!
На самом деле гнома очень интересовала волшебная солонка Алекса. Солонка и то, что можно делать с ее помощью. Ее некромант охранял особо рьяно, прятал глубоко в карман. Но если постараться-то, то можно ее стащить, пока руки у Алекса заняты, не так ли?.. Что или кого собирался гном посыпать оживляющим порошком - никто не знал. Но воспользоваться этой чудесной вещью ему страсть как хотелось.
Некромант на нахальство гнома ничего не ответил. Он зло сопел и пыхтел, но, однако, тащился вслед за всеми, перехватывая удобнее свой кирпич наказания.
Больше всего Алекса тревожило то, куда делась русалка, вызванная им из небытия. Потерялась? Обманула? Превратилась в пень от отвара? Стеная и охая под пригнувшей его тяжестью, он оглядывался по сторонам, осматривал все деревья, все заросли, куда она могла б спрятаться, но нигде не видел ее белоснежного личика.
– Обманула, паршивка!
– ворчал Алекс с досадой, не найдя и не увидев русалки нигде.
Длинный летний день катился к концу, солнце окрашивало цветущие поляны в самый прекрасный цвет - цвет беззаботного счастья. Цветы, напившись последних солнечных теплых лучей, закрывали на ночь свои венчики, а цикады просыпались и начинали оглушительно трещать.
Золотой след, по которому шли женихи, был отчетливый, в траве золото было хорошо видно, и они собирали его, складывая в мешочки, привязанные к поясу, удивляясь, однако, почему никто не позарился на разбросанные по лесу сокровища.
– А кому тут золото нужно?
– поинтересовался Берни.
– Оборотням? Так сами слышали -они штаны ни разу в жизни не надевали. Людьми они становиться не любят, считают это признаком слабости. Так зачем им деньги?
– Но кто-то же здесь живет, - заметил Акмаль.
– Я видел качели на одном дереве.
– Качели - это детская забава, - заметил Роланд, ссыпая найденные золотые в мешок.
– Это обнадеживает.
– У троллей и гоблинов тоже дети бывают, - заметил Эван.
– И они тоже любят покушать.
Меж тем солнце село, небо окрасилось в бархатный синий цвет и заблестело первыми тусклыми звездами, и из кустов уже не опасаясь солнечных губительных лучей, выбрался гоблин - тот самый, которого покусал Эван.
Лесной уродец выглядел
– Какие качели у гоблинов, - почесывая затекшую спину, ругнулся он.
– Да и какие гоблины во владении великой колдуньи Черной Звезды?! Ее охраняют только Дикие Оборотни! Вы с ума сошли - здесь шариться?!
– А что такого, - нарочно беззаботно ответил Роланд.
– С нами Берни. А он будет поопаснее любого Дикого Оборотня.
– Поопаснее любого, - проскрипел зловредный гоблин, - но не всех скопом!
– А они охраняют ее дом всем скопом?
– с интересом спросил Роланд.
– О да!
– ответил гоблин, вприпрыжку следуя за Эваном.
– Еще ловят путников и отводят к ней.
– Зачем ей путники?
– удивился Эван.
– Идем, никого не трогаем. Зла никому не желаем. Ничего дурного не делаем.
– Много ли дурного тебе сделала косуля, которую ты выпил досуха?
– язвительно поинтересовался гоблин.
– Она ест путников?!
– ужаснулся Алекс.
– Ребята, освободите меня, а? Ну, это же нечестно
– если на нас нападут, а я даже убежать не смогу...
Эван оглянулся на некроманта и усмехнулся.
– Так ты кирпич-то брось, - язвительно посоветовал он. Алекс так и встал.
– А что, так можно было?!
– возмутился он, яростно отшвыривая магический камень в сторону.
– Да магия тебя подери с твоими шуточками! Я тащу его, надрываюсь, все пальцы ободрал!..
Женихи ответили ему дружным хохотом, и Алекс покраснел от стыда, что его так просто обманули и выставили дураком. Злость надо было на ком-то выместить, и этот кто-то был, конечно, гном. С яростью он ухватил за ногу Ромео, расположившегося у него на шее, и сдернул его, как колючий шарф.
– Прочь, мерзавец!
– орал разъяренный некромант.
– Вообще всякий стыд потерял!
Гном с жалобным воем отлетел куда-то в кусты.
**
Между деревьев засверкали желтые волчьи глаза. Слуги Черной звезды окружили компанию и пели свою победную песню. «Попались, попались, попались!» - брехали волки по всем кустам.
– Рано радуетесь!
– рыкнул Берни.
– Вызываю на честный поединок вашего вожака. Посмотрим, кто в этом лесу самый сильный!
– Предсказуемо, - шепнул Эван Роланду.
– Сейчас всех разгонит.
– Или разгонят его, - ответил Роланд.