Семь секретов обольщения

Мэллори Анна

— Возможно.

Глэдис закончила прическу и помогла Миранде надеть дневное платье. Оно было простое, но очень милое. И так шло ей! Горничная добавила последние штрихи: что-то подколола, что-то расправила. Она так сосредоточенно занималась этим, что Миранде захотелось поблагодарить ее. Девушка ничего не ответила, завязывая пояс на платье. Она кивнула и отошла в сторону, давая Миранде пройти, затем внезапно бросила щетку, даже не посмотрев, куда она полетела.

— Конечно, порой мы слышим такие вещи, что, узнай об этом хозяин,

ему бы это не понравилось. Просто нам надо быть более осмотрительными, понимать, с кем имеешь дело.

Миранда сделала паузу и в недоумении подняла голову. Значит, как бы ни складывались ее отношения с виконтом, в его доме это тотчас же становится достоянием всех. Последняя неделя показала ей, как она права.

Она дотронулась до руки горничной и проговорила:

— Спасибо, Глэдис.

Девушка оглянулась, на ее лице не отразилось ничего.

Миранда хотела сказать ей какие-то теплые слова, но горничная извинилась и поспешила покинуть комнату, оставив ее стоять у стола, одетую в новое платье. И еще более взволнованную, чем прежде.

Она взяла книгу сонетов, й слуга провел ее в библиотеку. Виконт уже был там. Листал какой-то том. Он резко закрыл его и встал, когда она вошла. Подойдя к ней, взял ее руку.

— Роза посреди зимы.

— Посреди весны.

— Но в моем сердце зима.

Его губы приникли к ее запястью.

Она отняла руку и поправила пояс платья, чувствуя гладкий шелк перчатки, трущейся о материю, и стараясь сконцентрироваться на чем-то другом, только не на его блестящих глазах.

— Колин часто навещает вас?

— Также, как и все мои браться и сестры. Но на самом деле им не так уж это нравится. Скорее всего ищут предлог, чтобы сбежать от наших родителей. Колин любит приезжать и жаловаться на жизнь. Я думаю, в нем просыпается бунтарь.

Последнее было сказано слишком небрежно.

— Даже так?

Миранда вздохнула и расправила плечи.

— Мне хочется организовать какое-то развлечение для ваших слуг, у них такая скучная жизнь, — сказала она.

Виконт поднял бровь, удивленный сменой темы. Его прищуренные глаза, очевидно, пытались выяснить, что стоит за подобным предложением.

— Развлечение?

— Именно так. Я слышала, что герцог Браксли периодически организует вечеринки в Гайд-парке для своей городской прислуги. — Она подняла глаза. — Может быть, устроить ленч? Вы можете пригласить своих сестер, Колина…

— В любом случае я не уверен, что сам хотел бы присутствовать.

Миранда подняла голову и встретила удивленный взгляд его глаз.

— А я бы не отказалась.

Он долго молчал.

— Прекрасно. Поговорите с миссис Хамфри. Но она может решить, что вы собираетесь занять ее место.

— Ошибаетесь, мы прекрасно ладим.

Его брови приподнялись.

— Я это только приветствую.

— Вы так говорите, будто я трудно схожусь с людьми.

— Моя экономка не привыкла… к таким гостям, как вы.

— То

есть к женщинам, которых вы содержите и водите в сомнительные места?

— Ну, вы преувеличиваете, Миранда.

Она почувствовала небольшой укол ревности, но постаралась унять его. Пусть все идет своим чередом. Зачем сейчас задумываться о будущем?

— Мои гости обычно хорошо знают, как вести себя со мной, с членами моей семьи, но им совсем неинтересна моя прислуга.

— Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду женщин, которых вы привозили сюда.

Он пальцем приподнял ее подбородок.

— Вы говорите загадками, дорогая, Я иногда не совсем вас понимаю.

Миранда отвернулась.

Он погладил ее по спине и подтолкнул вперед к двери. Она оглянулась.

— Тем не менее я не знаю, какое место занимаю в этом доме.

Роскошная карета ждала у дверей. Девушка вздохнула и вошла внутрь. Она теперь не испытывала никакого страха. Мысли о других вещах занимали ее. И все-таки приятна забота виконта о том, чтобы ее каждый вечер отвозили домой.

Когда-нибудь, когда она не будет так злиться на него, поблагодарит его.

— Куда мы едем? Или это секрет? — спросила она, усаживаясь на плюшевое сиденье, решив думать обо всем этом как о приключении, о котором она мечтала.

И постараться удержать себя от взрыва эмоций, который позволила себе в Воксхолле.

— На представление цирка «Диамант». Я же обещал вам.

Девушка посмотрела на него. Она не раз вспоминала цирковых артистов.' Посмотреть на них вновь было бы интересно. В газетах писали, что все билеты проданы, поэтому она даже не пыталась попасть сюда.

— Но сейчас середина дня.

— Это вы верно заметили.

Она позволила своей туфельке прикоснуться к его ноге, подчиняясь ритму кареты. Дважды. На третий раз он схватил ее за пятку, потом его пальцы скользнули к лодыжке.

— Что… — прошептала она, задыхаясь. — Что вы делаете?

— Ваша нога, кажется, дрожит. Позвольте мне помочь вам.

— Нет необходимости, — сказала она, ее голос звучал чуть выше, чем обычно.

— Но вы ведь помогаете мне. Возитесь с прислугой, например. Я не говорю уж о библиотеке, без вас я бы вряд ли справился.

Его пальцы внезапно обхватили ее пятку, туфелька соскользнула с ноги. В ощущении от его прикосновения к ее чулку было что-то эротичное, как эхо того, что случилось в Воксхолле.

Ее губы приоткрылись, а глаза встретились с его глазами. Снова она в ловушке. И так приятно чувствовать, как его руки гладят ее ногу сквозь шелк чулка.

Карета остановилась, и он медленно наклонился, нашёл ее туфельку и ловко надел ей на ногу.

— Светитесь, как звезда…

Кто-то постучал в дверцу, но его рука медлила. Он сейчас был похож на рыцаря, благоговейно смотревшего на даму, не отводя от нее глаз. Он ответил на стук, и она, дрожа, протянула руку Бенджамину.