Семь смертей Лешего
Шрифт:
Слишком хорошо изучил он женушку, известен ему был и нрав тестя, который никогда не простит ему обиды, нанесенной любимой дочери. А значит на дальнейшей карьере, можно будет поставить крест. И если подъем вверх по служебной лестнице сопряжен с существенными трудностями, даже при ощутимой поддержке могущественных покровителей, то падение, происходит вмиг. На своем веку ему доводилось видеть, как люди, достигшие таких вершин, о которых он не смел, и мечтать, с треском летели вниз. Зачастую теряя все, - семью, работу, свободу, нередко и жизнь.
И хорошо, если падший начальник, отделывался тюремным сроком. Можно считать, ему повезло. Чаще их просто расстреливали, не разводя излишней
Жить столичному чиновнику хотелось, причем жить хотелось хорошо. И он продолжал юлить и изворачиваться, стремясь удовлетворить любовную страсть с деревенской красоткой, не вызывая подозрений дома. Безоговорочно выполняя команды и распоряжения законной супруги. До поры, до времени, это ему удавалось.
Настю он продолжал кормить баснями о том, что возникли трудности с документами, а поэтому поход в ЗАГС, откладывается на неопределенное время. Она продолжала верить, а может, просто делала вид, что верит. Она по-прежнему ждала его вечерами и охотно раздвигала стройные ножки, открывая заветный бутон, от одного вида которого, сходили мужчины с ума, теряя голову.
Из гостиницы, стараниями любовника, она переехала в скромную, но со вкусом обставленную, квартирку на Тверской. Там и зажила новой жизнью. Днем она отсыпалась после ночных забав. Отдохнув, наводила красоту, ожидая приходом любовника. Вечером встречала, когда он приходил, крадучись словно вор, опасаясь возможной слежки, Настя поджидала его во всеоружии. В полной боевой раскраске, способной сразить наповал любого. Она даже отдаленно не походила на себя утреннюю, пьяную, усталую и затраханную.
В утреннем ее состоянии ни в коей мере не был повинен любовник. Он ни сном, ни духом, не подозревал о том, какие чудные метаморфозы происходят с деревенской красавицей и скромницей Настей после его ухода. А он долго не задерживался. И вовсе не потому, что она наскучила, приелась, и ему хотелось чего-то новенького, до этого момента, который неизбежно случится в будущем, было еще далеко.
Он бы с радостью оставался в Настиной квартирке, купленной на заначенные от жены деньги, подольше. С превеликим удовольствием проводил бы с ней ночи, но дома ждала жена, и малейшее подозрение на его счет, могло спровоцировать скандал, последствия которого были бы ужасны.
Развод с супругой был бы катастрофой. Блестящая карьера, выстроенная благодаря протекции и связям тестя, рухнет в одночасье, погребя его под обломками. Лишившись поддержки тестя, большее, на что он мог рассчитывать, место мелкого клерка в какой-нибудь жалкой государственной конторе. В худшем случае, благодаря стараниям тестя и его смертельно обиженной доченьки, он мог сгинуть в одном из лагерей, расплодившихся на необъятных российских просторах.
Подобно исхода он не желал. И поэтому, когда жена стала как-то странно на него поглядывать, принюхиваться и особо тщательно проверять карманы, на предмет обнаружения возможного улик, он сделал определенные выводы. Не смотря на уродливость и кажущуюся глупость, жена не была полной дурой, и женское чутье подсказывало ей что-то. Возможно, не обошлось и без помощи доброжелателей, где-то, что-то видевших. Как бы то ни было, она стала его подозревать, и любой неосторожный шаг, мог стать последним в такой устоявшейся, размеренной жизни.
На кон было поставлено: с одной стороны, деревенская красавица, с другой, опостылевшая уродина жена, дочери, теплое местечко в министерстве, размеренная и обеспеченная жизнь, служебный автомобиль и роскошная квартира в центре. Второй пункт по совокупности благ, многократно превосходил пункт первый. А поэтому, когда они оба были поставлены
Он не мог рисковать всем, что имел, и что еще будет иметь в будущем, ради золотоволосой красавицы, привезенной в столицу из сельской глубинки. Ему лишь было немного жаль, расставаться с ее прелестями. Часто, лежа в супружеской кровати рядом с опостылевшей супругой, он с умилением вспоминал упоительные ночи любви, что подарила ему сельская красавица. С мыслью о ней он засыпал, мысленно клянясь завтра же навестить ее, чтобы еще раз окунуться с головой в пучину всепоглощающей страсти. Но наступало утро, в голову приходили иные мысли, в которых не было места брошенной красавице.
Настя, освоившаяся в шумной столичной жизни, не особо горевала, лишившись любовника. Первые несколько вечеров, она еще продолжала по инерции ждать, а затем, ввиду бесполезности данного занятия, напрочь забыла о самом его существовании. Она не проклинала и не ругала ветреного любовника затащившего ее в столицу, и бросившего одну, в непривычном мире. Она была благодарна за то, что он для нее сделал. А сделал он не мало. Квартира в центре столицы, небольшая, но уютная и со вкусом обставленная, московская прописка, выбитая благодаря его стараниям и связям. Теперь она коренная москвичка. И уже только за это, должна благодарить и ублажать благодетеля. Но он исчез, пресытившись красивой игрушкой, возможно найдя ей замену.
Но главное, он научил ее жить не работая, прекрасно проводя время в барах и ресторанах. Сытая и пьяная жизнь, каждую ночь потрясающий секс, после которого оставались воспоминания и стопка красных червонцев с портретом вождя, на прикроватной тумбочке, после ухода очередного гостя.
А вскоре они и вовсе забыла о существовании столичного чиновника, втянувшего ее в водоворот разгульной и пьяной жизни. За ней заезжали солидные мужчины на дорогих машинах, и увозили ее, всегда готовую на искрометный секс, в московскую ночь, блещущую мириадами огней, полную изысканных развлечений.
Вечер, мужчины, ресторан, страстная ночь любви в уютном однокомнатном гнездышке, и кучка хрустящих купюр с портретом вождя. Купюры, которые она так любила перебирать поутру, нежась, расслабленная в кровати после страстной ночи и выпитого накануне спиртного, бездумно таращась в потолок с причудливой лепниной.
После пробуждения всегда не хотелось вставать, хотя было уже далеко за полдень. Тупая боль, угнездившаяся в районе затылка, каленым железом прожигала мозги при каждом движении, не давая поднять головы. Но это временное явление. Нужно только пересилить себя, найти в расслабленном теле хоть чуточку сил, чтобы оторвать от постели размякшее тело и сделать несколько шагов до кухни. И еще чуть-чуть, чтобы открыть холодильник, и извлечь оттуда, ожидающую пробуждения красавицы, запотевшую бутылку армянского коньяка, украшенного на этикетке, россыпью звезд.
Налить дрожащей рукой половину стакана, разом, на одном дыхании, залить божественный напиток в горло, закусив кусочком шоколада. А затем, нужно на несколько секунд зажмуриться и замереть, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Почувствовать, как горячая волна прокатилась от горла вниз, на мгновение застыла где-то в районе желудка. А спустя еще мгновение теплая волна алкогольного блаженства, поднимается оттуда вверх.
И лишь первые брызги коньячной волны касаются кричащего от похмельной боли мозга, мучения разом прекращаются. Боль, разламывающая голову на части, исчезает бесследно. Не остается в подлеченном организме той противной слабости, что после пробуждения, подолгу не дает Насте подняться и сделать первый шаг навстречу выздоровлению.