Семь смертей Лешего
Шрифт:
Ежели подвыпивший гражданин встречался на пути, доблестные стражи правопорядка, усаживали под белы руки нередко сопротивляющееся тело в зарешеченный домик на колесах. И уже там, в его глубине, укрытые от посторонних глаз, давали волю чувствам, активно реагируя на сопротивление запримеченного ими гражданина. В ход шли кулаки, тяжелые форменные ботинки и резиновые дубинки, коими были оснащены стражи законности и правопорядка.
В течение нескольких минут в воздухе слышен лишь свист взлетающего и опускающегося дубья, глухие звуки ударов, отчаянные вопли и стоны, подвергнутого экзекуции человека. Двух минут хватало, чтобы очередной возмущенный задержанием субъект, превратился
К приезду в вытрезвитель карманы граждан, попавших в поле зрения стражей правопорядка, безнадежно пусты. Их содержимое, легко и непринужденно перекочевывало в карманы людей, облаченных форму. Вместе с денежными знаками, туда же перекочевывали и золотые изделия субъектов, задержанных за злоупотребление спиртным. А также часы, зажигалки и прочие мелочи, могущие представлять интерес. Нередко добычей становились и золотые зубы, которые легко оказывались на грязном и заплеванном полу, при умелом приложении по физиономии алкоголика, форменного ботинка.
Добытое добро перекочевывало к доблестным стражам правопорядка. По приезду к месту назначения, карманы клиентов сего государственного учреждения, были безнадежно пусты. На месте составлялась опись изъятого, человек расписывался в ней, раздевался и отправлялся в камеру для отсыпки, чтобы по прошествии нескольких часов, выйти на волю, без денег и ценностей. Согласно составленной описи, ему выдавались ключи и кое-какая мелочевка, которой не хватит и на пиво, а также штрафная квитанция за посещение вытрезвителя и устное приглашение заходить к ним еще.
И даже зная, куда исчезли деньги и ценности, невозможно что-то доказать, так же, как и происхождение синяков и ссадин на теле. Все списывалось на пьяную драку, где он получил синяки, и лишился ценностей. И лучше поверить в официальную версию случившегося, даже человек помнит, что избивали его и грабили, люди в милицейской форме. Спорить и пытаться что-то доказать, себе дороже. Затаившие злобу менты, найдут сотню способов, чтобы заставить человека заткнуться. Вплоть до того, что могут упрятать в тюрьму, или в дурильник, за злобную и преднамеренную клевету в адрес сотрудников правоохранительных органов.
2.10. Новая жизнь на Тверской
Настя, после некоторого размышления нашла, разумный выход из сложившейся ситуации. Она решила не ждать больше милостей от мужчин, просиживая вечера в ожидании звонка с предложением развлечься. Слишком долгим стало ожидание, и слишком маленькой отдача. Мужики больше не водили ее всю ночь по ресторанам и кабакам, соря деньгами. Ночные развлечения ограничивались походами по второсортным кабакам, дешевой водкой и нехитрой закуской, традиционным набором сексуальных услуг, без изысков. Смятый четвертак, в лучшем случае полтинник, остающийся после визита очередного клиента. Такая жизнь ее не устраивала, так как едва-едва позволяла сводить концы с концами, ведя привычный образ жизни. Ни о каких накоплениях на будущее, не стоило и мечтать. И чем дальше, тем отчаяннее и безнадежнее все становилось.
Она решила не ждать милостей от мужчин из привычного окружения, что кому-то захочется развлечься. Слишком долгим стало ожидание и слишком мала отдача. Она решила действовать, тем более что знала куда идти и что делать.
Еще в то время, когда она пользовалась бешеным успехом у преуспевающих мужчин, передвигаясь по Москве
Раньше, проезжая мимо в шикарном авто, с презрительно улыбкой разглядывая выстроившихся вдоль дороги красавиц в мини-юбках, она не задумывалась о том, что когда-нибудь судьба приведет и ее сюда. И это время пришло. Настя, вчерашняя любимая секс-игрушка московских денежных мешков, оказалась на вторых ролях, вынужденная экономить на всем, хотя еще недавно и помыслить не могла такого.
Заняла и Настя место у дорожной бровки. Распахнула полы дорогой шубки, задрала повыше и без того коротенькую юбку, выставила вперед все еще чертовски соблазнительную ножку в черном ажурном чулке. И клиент не заставил себя долго ждать. И хотя машина была не «Волга», и пахло от клиента дешевым одеколоном, а не изысканным французским парфюмом, но у него имелись деньги, и он готов был заплатить за любовь.
За первым клиентом последовал второй, затем еще и еще. И закружилась Настя в привычном хороводе мужских лиц. Постель, в уютном однокомнатном гнездышке, более не пустовала, каждую ночь ее согревал очередной клиент, охочий до сладостных утех. Финансовые дела пошли на поправку. Денежных знаков стало ничуть не меньше, чем в ее лучшие времена. И хотя больше не было в ее ночной жизни дорогих ресторанов и казино, но зато хватало секса.
Теперь она понимала девиц, заполонивших Тверскую улицу, которых раньше презирала, в армию которых вступила совсем недавно. Не такие уж они неудачницы. Денежки, текущие им в руки, были вполне приличные. За несколько лет работы, реально сколотить приличное состояние, чтобы стать на ноги и начать новую жизнь. С их внешними данными и опытом в постельных делах, найти спутника жизни, не составляло особого труда. В силу своей профессии все они стали отличными актрисами, которым ничего не стоило сыграть роль перед каким-нибудь простаком инженером, попавшемся в умело расставленные любовные сети, эдакой недотроги, девочки-целочки.
Захомутав мужика, с квартирой, с постоянным стабильным заработком, остепениться, став примерной матерью, хранительницей домашнего очага. И лишь иногда, чтобы заработать на мелкие расходы, о которых не должен знать муж, выйдет такая дамочка по старой привычке на панель, срубить деньжат по легкому и вернуться в семейную жизнь.
Такой путь выбрала и Настя, начав с легкостью воплощать его в жизнь. Стопка разноцветных купюр, в заветном тайнике, пришедшем на смену обычной тумбочке, неуклонно росла. Появился и запланированный воздыхатель, научный сотрудник одного из столичных институтов, гораздо старше ее, но материально обеспеченный, с квартирой и машиной.
Основным его достоинством было то, что он влюбился без ума, не замечая странностей в ее поведении. Главное для него заключалось в том, что такая красавица остановила на нем, невзрачном мужичонке, благосклонный взгляд. Он с нетерпением считал часы, ожидая тех вечеров, когда прилетит на свидание его возлюбленная, такая робкая и невинная. Об интимных отношениях и речи быть не могло. Он даже не заткался об этом, чтобы не обидеть, не оскорбить это нежное создание. Он лишь любовался ею, дарил цветы, водил в театр, кино и на концерты.