Семь смертей Лешего
Шрифт:
Кто-то из разбойников слишком много пил, или же срок службы на пиратском корабле был недостаточен для того, чтобы скопить сколько-нибудь существенный капитал. Выйдя в отставку такой бродяга, как правило, оставался без средств к существованию. Ему выплачивалось выходное пособие из пиратского общака, куда каждый отдавал определенный процент из полагающихся при дележке награбленного, денег и драгоценностей. Общак тратился на общие нужды, в том числе и на лечение членов братства, и выплат выходного пособия. Слишком маленького для того, чтобы начать жизнь в качестве владельца питейного заведения, но достаточного, чтобы протянуть пару месяцев.
Все зависело
Мало кому из тех, кто, выйдя в тираж, избрал путь пьянства и разврата, удавалось благополучно преодолеть самый денежный период в жизни. В подавляющем большинстве случаев многодневный запой, скверно заканчивался для обремененного монетами бродяги. Драки, непременным участником которых он являлся, частенько заканчивались не в его пользу. Не всегда удавалось отделаться сломанным носом, выбитыми зубами и переломанными ребрами. Нередко и его, отволакивали на задний двор таверны.
Тех, кому не суждено было, проспавшись встретить новый день, грузили на телегу и вывозили на кладбище. По указанию муниципалитета на специально отведенном для безродных бродяг месте, выкапывалась глубокая яма. Каждое утро яма принимала в свое чрево очередную партию мертвяков без рода и племени, свозимых туда со всего города. С таверн, кабаков, улиц и подворотен города, из больниц для бедных, где смертность была даже выше, чем в портовых тавернах и кабаках.
Некоторым из пиратов, удавалось благополучно миновать период жизни, когда в кошеле звенели монеты и их обладателю были открыты двери таверн, и комнаты свиданий с девицами. Но деньги заканчивались и из желанного клиента, бывший пират превращался в нищего попрошайку, которых в городе пруд пруди. Таких служащие таверны пинками вышибали из заведения, где рекой течет вино и можно развлечься с женщинами. И напрасно угрожать и лезть в бутылку. Служащие подобных заведений, в недалеком прошлом отпетые негодяи и мошенники, быстро обламывали строптивца. Отделывали его так, что приходилось несколько дней отлеживаться в придорожной канаве, не имея сил подняться.
И если встать после побоев бродяга не смог, путь ему предстоял один, в больницу для нищих. Если ему повезет и служащие муниципалитета обратят внимание на валяющегося в канаве грязного и вонючего инвалида. По крайней мере, он будет обеспечен трижды в день баландой отвратного вкуса, поддерживающей жизнь. И будет крыша над головой. Что касается лечения в больнице, оно подстать мерзкой баланде, которой кормят пациентов. Каждый день из ворот больницы выезжала груженная мертвецами повозка, направляясь на кладбище. К очередной могиле, единственным украшением которой, станет грубо сколоченный крест. Хотя, назвать христианами тех, кто покоится под сенью креста, можно только с очень большой натяжкой. В яме хоронили всех подряд, не взирая на цвет кожи, возраст, пол, или вероисповедание. Но было общее, роднившее мертвяков. Все они были безродными бродягами, поэтому и не имели обихаживаемых родственниками могил.
Те из пиратов, кому удалось
И так день за днем, до тех пор, пока упавшее в очередной раз на мостовую грязное и хмельное тело, не засыпало мертвецким сном. Отвратное пойло, вкупе с избранным образом жизни, легко и быстро убивало вконец деградировавшего человека. Нередко к смерти попрошайки прикладывали руку соседи по мостовой, которым ничего не стоило перерезать глотку такому же, как и они нищему, за пару мелких монет.
Больница для бедных, контингент которой состоял из бывших пиратов и бродяг, то обстоятельство, что нищих не прогоняли с городских улиц, были результатом заключенного губернатором острова с главарями морского братства, соглашения. Он не чинит им никаких препятствий, дает приют в портах острова, они же в свою очередь, обязуются не грабить его города. Позволяя жителям прибрежных городов чувствовать себя в безопасности настолько, насколько это вообще возможно, при подобном соседстве. Морское братство также обязуется не грабить суда, бороздящие океан под флагом губернатора, за что разбойничьи капитаны получают определенную сумму отступных.
Иногда, губернатор подкидывал братству информацию о том, где и когда, можно хорошо заработать. Сдавал пиратам полученную от своих осведомителей информацию о караванах судов, следующих из испанских колоний в метрополию, груженых золотом. Совместными усилиями, пиратские капитаны громили испанский конвой, брали на абордаж груженые золотом суда. После одного такого рейса, все пираты, участвовавшие в сражении, в одночасье становились не просто обеспеченными людьми, а богачами. Заранее оговоренный процент доставался и губернатору, за ценную информацию. Союз губернатора и пиратов процветал к обоюдному удовлетворению.
Именно благодаря связям губернатора судно, где вторым штурманом нес службу пират по прозвищу Леший, названный так из-за чрезмерной растительности, покрывающей лицо и тело, после недельного стояния в одном из портов острова, спешно готовился к выходу в море. Через доверенное лицо, губернатор получил заказ от американских друзей-плантаторов, на поставку крупной партии живого товара, невольников-негров, столь ценимых на американском континенте. Дело не слишком хлопотное, особенно если учесть, что поставка товара на Африканском материке, у них была налажена.
Экспедиция занимала много времени, но она того стоила. К тому же, по дороге к Африканскому побережью никто не мешал заниматься любимым делом. В направлении африканского континента, практически невозможно было встретить суда губернатора Джонатана, предпочитавшего, несмотря на договор с пиратами, посылать суда по более проверенным маршрутам, посещаемым военными судами европейских держав. А для них не было различий в том, какого вероисповедания, или национальности встреченный ими разбойник. Его необходимо было уничтожить.