Семь смертей
Шрифт:
– Не узнаю, клянусь, не могу узнать.
– Офигеть! – Женщина встала из-за стола и приблизилась к Катарине. – Кат, ты меня пугаешь, у тебя, никак, маразм начался? Ладно, даю подсказку, мое имя начинается на букву «П». Еще одну подсказочку дать? Вспомни, с кем ты в десятом классе прогуляла урок алгебры и с кем чуть не угодила под колеса машины?
Ката замахала руками:
– Полинка?! Не может быть!
– Наконец меня признали. Катка, воистину сегодня мой день.
– Полька, – повторяла Ката, рассматривая бывшую одноклассницу. – Ни за что бы не узнала, если бы ты про машину не упомянула.
–
– Ты стала другим человеком.
И Ката ничуть не лукавила. Та Полька Самохвалова, с которой она училась в одном классе, и та Полина, которая сейчас стоит перед ней, отличались друг от друга, как день от ночи. В школьные годы Полиночка была тощей, как проволочка, ее иссиня-черные прямые волосы заметно контрастировали с вечно бледным треугольным личиком, а щиколотки были настолько тонкими, что казалось, они вот-вот должны переломиться. Помнится, в старших классах Полина сильно переживала по поводу размера своей груди. Не устраивал Польку первый размер, на какие только хитрости она не шла, дабы сделать грудь хоть чуточку больше. В одиннадцатом классе Полина весь год подкладывала в бюстгальтер кусочки поролона. Об этом знала вся школа, над девицей откровенно посмеивались даже учителя, но зато Поля была горда собой. Она делала вид, что не слышит едких замечаний, подколок и продолжительного хихиканья вслед.
И вот сейчас Ката смотрела на полненькую – эдакую кровь с молоком – розовощекую молодую блондинку, бюсту которой, бесспорно, завидуют многие прелестницы.
И дело здесь уже не в кусочках поролона, четвертый размер груди у Полины появился либо благодаря имплантатам, либо она уже стала мамочкой очаровательных карапузов.
– Мой внешний вид поверг тебя в шок? – веселилась Самохвалова. – Признавайся, ты шокирована?
– Не то слово, Поль, ты стала такой... Такой...
– Какой?
– Не могу подобрать нужных слов.
– Зато ты, Катка, ни капельки не изменилась. Нет, правда, я узнала тебя сразу, как только увидела.
– Поль, можно я сяду, у меня ноги подкашиваются.
– От неожиданной встречи или от выпитого коктейля?
– Не напоминай мне про коктейль. Полинка, – Ката качала головой. – Вот это встреча.
– Да уж, как говорится, никто и не ожидал.
– Полька, неужели ты хозяйка клуба?
– Да нет, до хозяйки пока не доросла, но я правая рука владельца. Он сейчас в отъезде, а я на его месте царствую. Слушай, а чего это мы с тобой порожняком встречу обмываем? Сейчас я все устрою. – Самохвалова взяла телефонную трубку и властным голосом прочеканила: – Кирилл, это Полина. У меня важный гость, – она подмигнула Катарине. – Устрой нам все по высшему разряду. Да, конечно. Только побыстрее.
Усевшись на диван, Полина цокнула языком.
– Сейчас, Катка, мы с тобой устроим праздник живота. Имей в виду, я тебя так просто не отпущу, будем болтать всю ночь напролет. Поняла?
– Полин, да я с радостью, – сообщила Ката, забыв на время о причине своего визита в стриптиз-клуб.
ГЛАВА 15
– Вот такие дела, Полинка, – сказала Ката спустя час после начала беседы.
– Ой, Катка, время тикает, не успеешь глазом моргнуть, как пятый
– Не-а.
– Обскакала она нас с тобой, а в школе, вспомни, Кат, Машка самая закомплексованная была. Ей все пророчили судьбу старой девы.
– Я знаю, что у Лешки близнецы родились, – сказала Ката.
– У Нифонтова? Ну, это меня не удивляет, он всегда девкам нравился, помнишь, как я по нему сохла в десятом классе?
– А то!
Полина потянулась за сигареткой.
– Я иногда задумываюсь о старости, – призналась она, чиркнув зажигалкой.
– Не рановато? – усмехнулась Катарина.
– Для кого как. Ты наших девочек в зале видела?
– Эффектные.
– Ха! Не то слово! Знаешь, сколько самой старшей? Двадцать четыре года. Кат, ты ж помнишь, я никогда не была завистливой, а тут в последнее время меня будто прорвало. Смотрю на двадцатилетних девчонок, и злость берет. Умом понимаю, двадцать и тридцать пять не такая уж большая разница, а поделать ничего не могу. Вспоминаю себя в двадцать лет, злюсь, раздражаюсь... ой, даже говорить не хочется. Ребенка мне надо родить, иначе превращусь в отпетую стерву. Прикинь, что со мной будет в пятьдесят. – Полина скорчила гримасу и засмеялась. – Жесть!
Откусив кусочек от круассана, Катарина зевнула.
– Наелась на неделю вперед. Спасибо тебе, Полька.
– Да ладно придуриваться, ты еще скажи, накормила-напоила, матушка, и в ножки мне поклонись. Тебе во сколько завтра на работу топать, к девяти?
Ката пожала плечами:
– Я не работаю, дома сижу.
Неизвестно, что в словах Катарины показалось Полине странным, но ее реакция после услышанного описанию не поддается. Поля поспешно затушила курок, захлопала длинными – явно накладными – ресницами, после чего, схватив Кату за руку, заорала:
– Катка, что ты сказала? Повтори.
Немного ошалев от реакции Полины, Ката машинально дернула руку назад.
– Поль, ты чего?
– Ты нигде не работаешь и сидишь целыми днями дома?
– Ну да.
– Невероятно!
– Почему?
– Катка, наша сегодняшняя встреча не случайна, мне тебя послали небеса. Господи, чего ж ты сразу не сказала?
– Ты не спрашивала.
Полина потянулась к пачке сигарет.
– Кат, ты должна оказать бывшей однокласснице посильную помощь. Ты профессиональный мейк-ап делать умеешь?
– Умеешь, – кивнула Ката, расправившись с очередным круассаном. – Только себе его практически никогда не делаю, не люблю, когда на лице много косметики, а вот Розалия...
– Фиг с ней, с Розалией. Катка, выручай. Позарез нужен стилист дней на пять, максимум на неделю. Галка с аппендиксом в больницу загремела, а мы без нее как без рук.
– Предлагаешь работенку в стриптиз-клубе?
– Не угадала, за городом трудиться придется. Условия королевские, в твоем распоряжении будет двухэтажный коттедж, утром и днем полное бездействие, а ближе к вечеру нужно из девчонок куколок делать. Забубенить для кастинга отпадные причесоны, мордашки подкрасить, ну и все в таком духе. За неделю заработаешь солидные бабки.