Семь смертей
Шрифт:
Голос Полины и крик Каты раздались почти одновременно.
– Поля, – вопила Копейкина, прижимая к уху телефон. – Поля!
– Катка, извини, – торопливо сказала Самохвалова. – Я не могу сейчас разговаривать. Перезвоню позже.
– Полинка, здесь Геннадий. – Ката прижималась к стенке, боясь шелохнуться.
– Что?! Генка за городом? Какого черта он там делает, я все утро пытаюсь до него дозвониться, нам выезжать через час нужно. Немедленно дай ему трубку!
– Полин, он не сможет подойти... Он... Он...
–
– Он мертвый, – выдавила Ката, глядя на белое лицо мужика. – Его убили, Поля, мне страшно.
Пауза, которая повисла после слов Копейкиной, длилась доли секунды. Наконец Полина прочеканила:
– Как убили, что ты говоришь? Катка, опомнись.
– Он лежит на кухне, Поля, он мертвый.
– Ничего не предпринимай, никому не звони, запрись в комнате и жди моего приезда.
– Он мертвый, – словно заведенная пластинка, твердила Ката.
– Я уже выезжаю.
Услышав быстрые гудки в трубке, Катарина буквально вывалилась из кухни в коридор, ноги не слушались, они сделались ватными, руки ходили ходуном.
Набрав в легкие побольше воздуха, она заголосила:
– Тамара! Тамара, где вы?
Кухарка не появилась. Находясь на грани обморока, Ката встала и, опираясь о стену, дошла до спальни кухарки. Толкнула дверь и...
Возглас ужаса вырвался из груди. Мертвая Тамара лежала на полу, раскинув руки в стороны. Лицо кухарки, как и лицо Геннадия, было мертвенно-бледным.
Сделав глубокий вдох, Катарина почувствовала слабость во всем теле, голова закружилась, перед глазами замелькали темные точки, и жутко захотелось спать.
Все, больше она ничего не помнила, сознание ее покинуло – Ката лишилась чувств.
Постепенно непроглядная тьма начала рассеиваться, где-то вдалеке показался яркий свет, послышались голоса. Катарина пыталась понять, как она оказалась в незнакомом месте, но, увы, память наотрез отказывалась подчиняться хозяйке. Больше всего место смахивало на длинный тоннель, который с двух сторон был увит проводами. Ката встала с холодного пола и медленно, боязливо озираясь назад в непроглядную тьму, потопала к свету и голосам. Сначала голоса напоминали бессвязный гул, невозможно было определить, кому именно они принадлежат, но уже через несколько метров стало ясно, разговаривают двое: мужчина и женщина. Женский голос был звонкий и торопливый, мужчина же, напротив, говорил тихо и размеренно, делая между словами убийственные паузы.
Свет делался ярче, отчего Катарине пришлось на миг зажмуриться и опустить глаза в пол. Она шла по мелкому гравию, провода со стен исчезли, и – о, ужас! – голоса начали отдаляться.
– Где я? – простонала Катарина. – Люди! Помогите!
Голоса стихли, а ко всему прочему потускнел и свет. Боясь, что в случае промедления она навсегда останется в темном тоннеле, Ката, мобилизовав последние силы, побежала вперед.
Совершенно неожиданно Ката увидела открытую дверь. Комнатка, в которую она не замедлила пройти, оказалась крохотной. В центре стоял стол и три стула, у стены на мягком сиреневом диване сидели Полина и Борис Плешников.
Не веря глазам, Ката остолбенела. Заметив ее реакцию, Полина, нацепив на лицо ехидную ухмылку, тихо спросила:
– Что, не ожидала увидеть меня в компании Бориски?
– Конечно, не ожидала, – веселился Плешников. – Ты глянь на ее испуганную физиономию.
– Эх, Катка, Катка. – Самохвалова встала с дивана и подошла к Копейкиной. – Решила примерить на себя роль детектива, да? Жаль, что у тебя ничего не вышло, твоя песенка спета, прощайся с жизнью, подружка.
Катарина закричала, но чья-то широкая ладонь заткнула ей рот.
Обернувшись, она увидела Геннадия.
– Привет, – сказал он, выудив из-за спины длинный кухонный нож.
– Кончай с ней! – приказал Плешников.
– И побыстрее, – вторила ему Полина.
– А нож потом верни мне, – раздался отчетливый голос сзади.
В дверях, уперев руки в бока, стояла Тамара. Глаза кухарки горели красными огоньками, а из приоткрытого рта виднелись два острых крысиных зуба.
Катарина дернулась и провалилась куда-то вниз.
Здесь тоже было темно и тоже слышались голоса. Вернее, один голос, женский:
– Катка! Катка, очнись!
Открыв глаза, Ката увидела сначала белую пелену, а затем, когда пелена растворилась, обеспокоенное лицо Полины.
– Катка, что с тобой?! Поднимайся.
– Не убивайте меня. Не надо.
– Катка, это я, Полина. Ты меня узнаешь? Ката!
Поняв, что все это время находилась в отключке, Копейкина приподняла голову и разрыдалась.
– Поля! Ты приехала... Полька!..
ГЛАВА 20
Зареванная Катарина полулежала на диване в гостиной. В холле Полина на повышенных тонах разговаривала с Артемом и Макаром. Внезапное появление Артема Кату уже не удивило, теперь, когда она знала о существовании подземного хода, многое встало на свои места.
Самохвалова вбежала в гостиную подобно урагану.
– Катка, кто это сделал, ты видела в доме посторонних?
– Никого. Геннадий приехал ночью, он утверждал, что я звонила ему на сотовый. Потом он ушел, я думала, Гена уехал, а он... Полин, если бы в дом проник посторонний, он бы не остался незамеченным. Допустим, Макар мог заснуть на посту, но Марат-то всегда начеку.
– Куда ты клонишь?
– Убийца проник в коттедж не через калитку, а через подземный ход.
Самохвалова подпрыгнула на месте.