Семь смертных грехов
Шрифт:
— Это как? — спросил парень, мускулистого телосложения, высокий с иссиня-черными волосами.
— Эджей, — Супербия повернулась и посмотрела на него — во-первых, прошу больше не перебивать, а во-вторых, отвечая на твой вопрос, поясняю и всем остальным. В комнате будет жить два парня и две девушки.
У меня вытянулось лицо. То есть как? Одна большая комната, поделенная на две части заурядной ширмой, общая ванна и кухня, где придется прятать свою еду? Ну уж нет! Я на такое не подписывалась! Что за идиот придумал такое правило расселения!
— И как, при таких условиях, девушки смогут заниматься своими делами? — спросил все тот же Эджей — Ну как они будут
— Простите, Супербия. — вежливо подняв руку, позвала я — Как бы это грубо не звучало, но я думаю, что своим высказыванием поддержу мысли большей части девушек.
— Я слушаю тебя, Ацедия. — кивнула мне Супербия.
— Понимаете, многие из нас очень скромны. Кто-то не привык к мужскому обществу. Я думаю, что было бы проще, если бы мы поспрашивали у девушек, кто готов жить на таких условиях. К тому же, как я заметила, среди нашей группы прибывших, девушек больше. — я оглядела нашу группу — Поэтому, смею предложить, что будет разумнее, некоторых особенно стеснительных дам поселить вместе.
Выражение лица Супербии изменилось с доброжелательного, на высокомерное и холодное. Но всего на секунду. Думаю, этого времени хватило, чтобы ребята заметили, как ей не понравилось мое высказывание.
— Это замечательная идея, Ацедия. — улыбнулась она мне — Но к сожалению, это невозможно. Вы же не думаете, что ваша группа, единственная группа новых учеников? — это уже шло ко всем ребятам — С других округов тоже приехали студенты, и мы объединим всех вас, поэтому количество абитуриентов будет равным с обеих сторон. Если моя память меня не подводит, — она коснулась переносицы — то количество вновь прибывших составляет ровно сто двадцать человек. Таким образом, расселение по программе возможно. А то, что касается стеснений, смею вас заверить, что комнаты обустроены таким образом, что парни не смогут подглядывать за девушками, или препятствовать им. А если все-таки некоторые особо стремительные молодые люди найдут способ достать девушек, то на этот случай, уверяю вас, мы предусмотрели наказания разных типов. Так что, — она хлопнула в ладоши — девушки, вашей чести и личному пространству ничего не угрожает. Верно, мальчики? — и она внимательно посмотрела на парней.
Слово «наказание», благоприятно повлияло на мальчишек, и они, как один утвердительно кивнули нашей провожатой.
Вскоре мы добрались до общежития. Своим видом, оно не отличалось от обыкновенного шестиэтажного дома. Но это только с наружи. Изнутри, это здание походило на отель первого класса. Стены цвета слоновой кости, изумительный, песочного цвета, паркет и софиты, напоминающие капли солнца, идеально гармонировали с огромными окнами. Эдакий проблеск современного минимализма, в архитектурике старого света. Помня уроки дизайна, проходившие у нас в старой школе, такое сочетание цветов и света, использовалось очень давно. Словом, вышло из моды. Но как известно, старая мода имеет привычку возвращаться. Постельные тона отлично подчеркивались резными дверьми из темного дерева, и мебелью в тон.
Помня о особенностях расселения, я стала переживать. Я очень сильно хотела, чтобы моей соседкой была Либби. Но еще сильнее, я хотела, чтобы соседом оказался кто угодно, но только не Дэймон. При нем, я бы точно не смогла бы спокойно жить, зная, что он точно придумает способ избежать наказания, и при этом утолить желание подсмотреть за девушкой. Я бы не хотела, чтобы за мной подсматривали. А особенно он.
— Итак, — сказала Супербия,
Она подошла к двери, на которой было написано, на красивой позолоченной табличке, «Регистрационный Пункт», и вошла первой. Через пять минут она вышла, держа в руках несколько листочков.
— Ну вот. — она улыбнулась, переворачивая листки, и показывая нам — теперь я ваша соседка по общежитию. Так… — она посмотрела на ту часть листка, где было написано название факультета — мой факультет это — контролирование и сдерживание эмоций. А мои соседи: Ира Старк, Эджей Брэйвон и Эмилия Льюис. Так как среди нас нет только Эмилии, я попрошу присутствующих пройти и зарегистрироваться первыми, чтобы я отвела вас в нашу комнату, и вернулась для того, чтобы помочь остальным.
Из группы вышел уже знакомый нам здоровяк, и высокая девушка с длинными, достающими до пояса, локонами. Её волосы были на столько черными, что казалось, что на ее голове просто лоскут ночного неба. Я заметила, как она улыбается, и посмотрела на ее глаза. Настолько синих глаз я ещё не видела. Словно весь океан уместился в одном только человеке.
Они, вместе с Эджеем, зашли в кабинет. Спустя еще пять минут, они вышли, держа в руках, уже знакомые нам листки бумаги, и у каждого на левом запястье появились браслеты.
— Ребята. — позвала нас Супербия — Это специальные ключи, выполненные в форме браслетов. Когда вы все получите распределительные бланки, и свои личные ключи, я объясню, как они работают, и приведу пример на первой, полностью собранной группе. А пока, — она подошла к Ире и Эджею — я провожу своих соседей в нашу комнату, и через пятнадцать минут вернусь, для того, чтобы помочь вам. А вы тем временем, получите бланки и ключи.
И они втроем ушли.
Мы остались одни. Ребята стали заходить в кабинет по два человека. Те парни и девушки, кто уже успел подружиться во время поездки, старались не показывать своего огорчения, когда обнаруживали, что не могут быть соседями. И вот, настала наша с Либби очередь.
— Ну, — сказала она, взяв меня за руку — скрестим пальцы?
Я кивнула.
В кабинете регистрации было просторно. Сам кабинет был выдержан в светло-зеленых и бежевых тонах. Когда мы изучали цвета, на уроке искусства, я запомнила, что зеленый цвет действует успокаивающе на людей. Поэтому большая часть офисов, и учебных кабинетов выдерживалась в разных оттенках зеленого.
Женщина, сидевшая за столом, изучающе посмотрела на нас, и спросила:
— Ваши имена и фамилии. — ее голос был похож, на шелест листьев, опавших в осенней аллее.
— Ацедия Каст. — ответила я.
— Либида Сэлинд. — представилась моя подруга.
Женщина вбила наши имена в компьютер, и небольшой принтер стал печатать наши бланки распределения. И какого же было наше удивление, перерастающее в восторг, от того, что мы были соседками. Но когда мы посмотрели на имена наших соседей, то обе разом вздохнули. Одним из наших соседей был, наш самый страшный кошмар, Дэймон. Второго парня звали Виктор Элиндж. Мы посмотрели друг на друга, и Либби сказала: