Семь стихий мироздания
Шрифт:
— Я готов! — раззадорился Синий князь, не замечая, что прозрачная стена уже отделяет его от друзей.
— Держи!
К его ногам упал меч. Донай поднял оружие, с удовольствием примерился к эфесу и занял боевую позицию.
— Может быть соизволишь показаться? — обратился он к обладателю громового голоса.
В поисках противника он огляделся, и тут понял, что заперт на небольшом песчаном пяточке перед закрытыми воротами. Друзья что-то кричали ему из-за невещественного заграждения, но слова тонули в толстом слое бесцветного тумана. Зато жестикуляцию Юльки
В центре гладиаторской площадки стоял воин. Синий князь медленно поднял взгляд. Он не без оснований считал свою комплекцию богатырской, но тот, кто вышел на поединок, был выше него на голову и раза в полтора шире в плечах. Все снаряжение гиганта составляла набедренная повязка из шкуры какого-то животного и огромный двуручный меч, который он, посмеиваясь над удивлением внемиренца, играючи поднял перед собой.
— Я — Боец, — объявил он.
— Хорош, — проговорил Донай, стараясь оставаться задирой по крайней мере внешне. — И ты долго вот так стоять собираешься?
После первых же выпадов друзьям стало ясно, что если Синему князю и достанется эта победа, то очень дорогой ценой. Хотя поначалу Ви-Брук удачно использовал тактику лавирования. Выскальзывая из-под ударов, он быстро запутал противника и даже нанес ему несколько царапин. Но раны не причиняли Бойцу ни малейших неудобств. Он безмятежно позволял себе получать уколы и порезы, и Донай, наконец, догадался, что Обманувшие потеряли не только Смерть, но вместе с ней и б(льшую часть Жизни: они не чувствовали боли, они презирали кровь, они смеялись в лицо любой опасности.
Ви-Брук начал ошибаться, за что скоро и поплатился. Меч Бойца полоснул по правой руке. Донай отскочил, рефлекторно зажав ладонью рану. Противник любезно предоставил ему несколько секунд передышки и вновь ринулся в атаку. Под ураганным натиском Синий князь сдвинулся назад на шаг, второй, третий, поскользнулся и оказался на песке. Устрашающий клинок блеснул над головой. Он чудом успел парировать удар, вскочил, столкнулся с противником в ближнем бою и вынужден был отступить вновь, когда боль обожгла грудь, и горячая липкая кровь багровым пятном расплылась по синей рубашке.
Юлька вскрикнула и ткнулась в плечо Оливула. Данила и Пэр отчаянно искали лазейку в туманной ограде, надеясь прорваться на помощь Ви-Бруку.
— Меч Смерти, Донай! Зови Смерть! — шептали близнецы.
Бер-Росс и Серафима переглянулись. Шанса подсказать эту мысль Ви-князю даже ментальным способом не было: Обманувшие накрепко блокировали любые подходы к площадке.
Неприятельский клинок ударил по ноге, и Донай упал. Издали друзьям показалось, что он потерял сознание, но проползли секунды, и Синий князь, превозмогая боль, упрямо поднялся опять.
— Ты проиграл, — сообщил Боец.
— Это еще бабушка надвое сказала, — процедил в ответ Ви-Брук. — Пришла пора познакомить тебя с одним моим хорошим товарищем.
Далеко отбросив бесполезное оружие, Донай выпрямился и поднял
— Спасибо, дружище, — прошептал Витязь и поцеловал холодный клинок. — А вот теперь поговорим всерьез! — крикнул он Бойцу и высоко поднял артефакт Стихии.
Обманувший заворожено следил за грозным орудием Смерти, в широкой стальной полосе которого клубились грозовые облака. Ви-Брук обрушил на врага удар, вложив в него все оставшиеся силы. Боец вскрикнул — алая лента перекинулась через его голую мускулистую грудь. Донай почувствовал, как открывается второе дыхание. Новый удар, и кровь струится по облитому ужасом лицу. Синий князь неумолимо теснил противника к железной двери. Тот отступал, делая слабые попытки сопротивляться, и, наконец, обессиленный рухнул на землю. Донай приставил клинок к его горлу.
— Пошевелишься, и ты труп. Уже без обмана, — сказал он, тяжело переводя дух. — Ключ!
Боец покосился на свой меч. Ви-Брук заметил его взгляд.
— Ну! — острие оставило кровяную точку на шее великана.
Тот стал белее полотна.
— Ты Смерть, — пробормотал он.
— А я думал, ты сразу догадался. Ключ сюда, живо!
Боец дрогнувшей рукой сложил к ногам победителя оружие и вдруг пропал без следа. Вместе с ним растворилась мнимая стена.
Друзья бросились к Синему князю.
— Один-ноль в нашу пользу, — показав на трофей, проговорил он и без чувств повалился на руки братьев.
Грег и Гор помогли Оливулу опустить раненого на песок и посторонились, уступая место Серафиме и Юльке.
— Донай! — Бер-Росс почувствовал, как над братом собирается холодное дыхание его Стихии. — Отгони ее, твое время еще не пришло!
Каляда быстро провела рукой по лбу и щеке Ви-Брука и нахмурилась.
— Смерть содействовала прекращению кровотечения, но этого недостаточно. Он серьезно ранен. Я попробую что-нибудь сделать…
— Нет, настал мой черед, — вдруг произнес Данила и, прежде чем остальные опомнились, громко позвал. — Жизнь!
Из недр его души хлынула живая Вселенная. Едва ли не воочию друзья видели, как над Гаюнаром собирается яркий, как сам свет, столб благородной энергии. Переливаясь радужными волнами, она оформилась в шар и неожиданно вспыхнула, наполнив пространство проворными горячими искрами, которые, будто зерна, устремились в каждый закуток, в каждую щель, чтобы дать ростки на омертвевшей почве. Данила легко сконцентрировал Силы Стихии и направил на Доная. Живительные волны пронизали израненное тело. Последние струйки убитой крови стекли на песок, оставив за собой вместо рваной плоти багровые рубцы. Смерть безмолвно вернулась в камень.