Семь стихий мироздания
Шрифт:
— Это причина нас нашла, — обронил Данила, следя за облачком коричневой пыли, втекающее вместе с инородным полем в коридор сквозь увеличивающуюся на глазах щель между мощными дверными створам.
В следующую секунду преграда сдалась.
— Берегитесь! — успела крикнуть Посредник.
Гаюнар подскочил к первой попавшейся каюте, но вход был наглухо закрыт электронным ключом. Следующая каюта. Заперто. Еще одна… Под руку подвернулась управляющая панель.
Вскрикнул кто-то из близнецов. Неведомая струя швырнула его на стену. Второй угодил
Пространство сжималось и сжималось, пресс становился невыносимым, и… вдруг пустота лопнула. Ни звука, ни вспышки; однако мощь взрыва была так велика, что Серафима, находившаяся в эпицентре, врезалась в угол дверного проема и осталась лежать ничком на пороге. Данила, освободившийся от гибельного давления, вскочил и, подхватив ее под плечи, втянул в каюту.
— Кончено, оно больше не вернется, — прохрипела Каляда и, закашлявшись, возобновила заглушенное дыхание. — Я не ранена, — она посмотрела на пилота ясными карими глазами, и этот уверенный взор вмиг разогнал смятение, охватившее рассудок Гаюнара.
Грег и Гор опираясь друг о друга появились в дверях. Каляда медленно поднялась на ноги.
— Зови Пэра, — сказала она Даниле и отошла вглубь каюты, где с ее приближением тотчас вспыхнул неоновый свет.
Гаюнар внутренне содрогнулся, вспомнив, что без его помощи друг вряд ли сможет покинуть свое сомнительное убежище. Он поставил конусовидный камень на низкий столик и окунулся мыслью в неведомый мир. Он уже не сомневался, что, прорываясь к сознанию призрака, использует зов крови. Долго ждать на сей раз не пришлось: Пэр вылетел из камня и, моментально обретя человеческие контуры, опустился перед друзьями.
— Что тут произошло? Куда оно делось? Что это было? — не успев перевести дух, выпалил он вслух и, увидав покореженный дверной проем, ахнул. — Серафима?!
Она проследила за его взглядом и улыбнулась, заметив вытянувшиеся в немом изумлении лица Гай-Россов.
— Пользуясь нашими понятиями, можно сказать, что оно сломало об меня зубы.
После секундной заминки, в каюте грохнул хохот. Смех лучше чем что-либо разогнал гнет пережитого стресса, но вспышка его погасла быстро.
Грег осторожно выглянул в коридор.
— Ты думаешь, оно пропало? — с сомнением спросил Гор, обращаясь к Серафиме.
— Чужак искал сущности, но не смог победить Космос, — ответила капитан, как ни в чем не бывало расправляя волосы.
— Кочевник? — уточнил Данила.
Она задумалась на мгновение.
— Скорее, предок Кочевника.
Пэр, направлявшийся к капитану, отшатнулся
— Как это получилось? — Пэр ошарашено переводил взгляд с аппарата на упавший куполообразный футляр. — Я в него не проникал, честное слово!
— Ты его столкнул, — подсказал Гор.
— Но я не могу воздействовать на предметы так!
Данила присел возле покачивающейся по инерции полусферы из легкого сплава и приподнял ее за край.
— Когда ты первый раз влез в камень, — начал он, — у тебя появился устойчивый контур тела. — Теперь — способность по крайней мере передвигать вещи. Что будет в третий раз, дружище?
— Лучше бы третьего раза не было, — содрогнулся Пэр.
— Посмотрите-ка сюда, — негромко позвала Каляда.
Ее тревожный голос встряхнул всю компанию так, будто рядом прозвучал отчаянный вопль. Друзья обступили черный цилиндр, на дне которого виднелись три параллельные пластины, а внутри напротив отверстия, напоминающего объектив, крепилась маленькая бурая медаль. Гор потянулся за ней, но Серафима стремительно перехватила его руку.
— Там чуждое пространство. Мы в нем не существуем.
В качестве иллюстрации она взяла со стола салфетку и медленно опустила в контейнер. То ли вспыхнула, то ли прогудела короткая молния, и предмет исчез, оставив вместо себя жалкие невесомые крохи.
— Бокс для транспортировки Кочевников, — угрюмо прокомментировал Гаюнар.
— Серафима, как же так? — две пары одинаковых упрямых глаз взирали на Каляду. — Кто посмел принести эту чуму в наши Миры да еще и посодействовать ее размножению?
Женщина задумчиво водила пальцами по краю цилиндра.
— Посодействовать размножению, — она вздохнула. — Вернее уж — созданию и адаптации. Никто в нашей Судьбе не смог бы построить этот прибор, поскольку в нем заключена иная природа. Следовательно, перед нами творение Великих, родившееся у истоков Первой Игры вместе с Зеркалом Судьбы и другими артефактами, живущими в Структуре и по сей день.
— Кто-то нашел его, разгадал секрет и решил применить на практике, — подытожил Гаюнар. — Интересно, о чем он думал, когда выпускал джина из бутылки?
— Представлял себя богом, — усмехнулся Грег.
— И вряд ли предполагал, — поддержал Гор, — что после его экспериментов Великому придется строить еще один Экзистедер для уничтожения заразы, которую он распространил.
— Вот, значит, как появились Кочевники, — вздохнул Пэр.
Друзья переглянулись. Очевидный ответ на вопрос, не дающий покоя долгое время. И тем не менее каждый чувствовал сейчас неясную неудовлетворенность.
— Из всех миров, куда мы могли угодить, — медленно начал Данила, — мы попадаем именно туда, где самая страшная тайна Структуры разложена на блюдечке с золотой каемочкой. Не слишком ли просто?