Семь Толстых Ткачей
Шрифт:
Он заплатил таксисту, чтобы тот по дороге в аэропорт проехал неподалеку от газона и слегка снизил скорость. Денис выпрыгнул, а таксист поехал дальше. Сидя в кустах, Денис полностью переоделся и выкинул старые вещи в урну. Затем пошел в магазин электронной техники и купил магнитофон с самыми мощными колонками - страховка от слепцов, как он думал, и оказался прав. Приехал в гостиницу, позаимствовал тележку, стоящую в коридоре. В результате всех махинаций Денис стал убийцей с бесчувственной девушкой на руках.
Он порылся по карманам убитых насчет ключей от машины, но понял, слепые машины не водят.
Денис чертыхнулся и вынес девушку из номера.
Аня
Очнулась Аня в каком-то заброшенном доме. Пахло мочой и гнилью, а голову словно набили ватой. Она не понимала, где, как и почему.
– Любишь поспать, дорогая, - услышала она знакомый голос.
Денис сидел неподалеку, но виделся тенью с яркой точкой зажженной сигареты. В голосе насмешка, но в глубине - страх.
– Как я попала сюда?
– собственный голос показался девушке очень слабым.
– Я тебя принес. Хорошо еще, на улице мало прохожих. Как ты себя чувствуешь?
– Хреново.
– Это хорошо.
– Что хорошего? У тебя есть попить?
– Только пиво.
– А воды?
– Нет.
– Ладно, давай пиво...
Тень протянула что-то блестящее, Аня взяла бутылку и сделала несколько жадных глотков. Жажда ушла, прихватив с собой логику.
– Что нам теперь делать?
– спросила девушка.
– Лично я собираюсь лететь в Нью-Йорк. Сначала зайцем до Хабаровска, а там куплю новый паспорт и в Америку.
– Бежишь?
– Нет. Охочусь.
– На кого?
– На всех.
– Ты спятил.
– Знаешь, дорогая, когда тебя вот так, ничего удивительного.
– А мне что делать?
– А откуда я знаю? Ты свободна.
– Я хочу позвонить Шалиту.
– Звони. Пиши.
– Ты спятил.
– Ага. И предлагаю тебе поехать со мной.
– Щас прям.
– Нет, я серьезно. Или тебя возьмут в оборот и заставят делать, что им надо.
–
– Я подозреваю, их много. Могу кое-что узнать, хотя мой новый информатор тоже чего-то от меня хочет.
– Чего?
– Знаешь что, дорогая, за последний месяц я многое понял. Например, не вся информация, которая сперва кажется важной, важна. Иногда делать что-то гораздо проще, чем ничего, и приносит это больше результатов. И не надо пытаться понять всё сейчас. Ты идешь со мной?
– Нет, я позвоню Шалиту.
– Тогда прощай.
Тень зашуршала и поднялась.
– Стой! Дай мне денег.
Но Денис не ответил. Он как будто потерял к ней интерес. Тень слилась с ночью, Денис ушел из ее жизни во второй раз.
Аня с трудом поднялась. Ее куртка испачкалась, на джинсах дырка. Она пошла в ту же сторону, что и Денис. Выбраться из полуразрушенного дома нетрудно, но когда над ней раскинулось недружественное небо Владивостока, девушка поняла, что оказалась посреди незнакомого города одна, без денег, да еще и ночью.
Аня отвернулась от дома и, шатаясь, пошла по плохо освященным улицам. От выпитого пива ориентация в пространстве притупилась, а настроение прыгало, как баскетбольный мяч. Оно то вгоняло в панику, то находило всё очень забавным. Вдруг, она услышала позади странное постукивание. Она повернулась и увидела фигуру под одиноким фонарем. Мужчина с тросточкой, закутанный в плащ, и отблеск очков с зеркальными стеклами. Слепой.
Она развернулась и уже хотела побежать, но уперлась в широкую грудь. Два зеркальных стекла очков отразили ее испуганное лицо. Аня взвизгнула, на нос легла перчатка с зажатым платком. Она почувствовала дурноту и осела на асфальт, стукнувшись головой. Мужчина даже не подумал ее поддержать.
Шалит
Пальцы перебирают клавиши, печатая одно и то же предложение, снова и снова. "Перемены не всегда к лучшему перемены не всегда к лучшему перемены не всегда к лучшему...". Шалит как никто другой понимал, что это значит. В комнату постучали.
– Войдите, - сказал координатор Семи Толстых Ткачей.
Дверь открылась, в зал вошел еще один Ткач. В полумраке глазом не различить, но Шалит узнал вошедшего, даже не повернув головы. Марит. Только он мог прилететь так быстро.
– Мы обеспокоены, Шалит, - сказал Марит.
– Ты знаешь больше, чем говоришь.
– Все мы знаем больше, чем говорим, Марит, - отозвался Шалит, продолжая стучать по клаве.
– Человеческий язык никогда не сможет выразить ни душевные муки, ни любовь, ни верность, ни дружбу. Мы можем лишь строить красивые метафоры, пытаясь это объяснить.